Книга Василиса Предерзкая, страница 56 – Маргарита Блинова

– Привет, Миродар. Как нога? Как волки? Как сам? – торопливо отстраняясь от мужчины и топора, забросала вопросами я.

Тот страдальчески поморщился и потер выбитое в прошлом году колено.

– Ноет, зараза. Я теперь о смене погоды за три дня знаю, – пожаловался Миродар и спохватился: – А ты к нам какими судьбами? Снова травы понадобились?

Я отрицательно качнула головой и точно почувствовала приближение своего спутника. Повернула голову и встретилась с ярко-синими глазами Володара. Травник тоже глянул в сторону калитки, радостно заорал и бросился к побратиму.

Понаблюдав за тем, как эти двое не то обнимаются, не то дружески мутузят друг друга по спине, я отцепила от седла свою сумку и пошла в дом.

Внутри все оказалось так же, как и год назад, когда староста привел нашу перепуганную троицу с раненым на руках. Иванушке крупно повезло наткнуться на раненного в роще травника, ведь именно к нему за травами и отправили Аленку.

Подруга быстро обработала и перебинтовала оставшиеся от волчьих клыков раны, опытным взглядом отыскала нужные мешки и беспомощно прикусила нижнюю губу. Долг требовал забрать нужное и немедленно вернуться в Древотяпск, где страдали дети. И он же не давал Аленке бросить раненого на произвол судьбы.

После часового спора на крохотной кухне, больше похожей на лавку с растениями, мне удалось убедить Иванушку, что я взрослая девочка и опытный маг-практик, который самостоятельно доберется до Древотяпска и легко отобьется от стаи. А вот убедить подругу, что я умею читать надписи на баночках и делать перевязки, оказалось куда сложнее.

– Жаропонижающее в маленьком флакончике с белой биркой, – наверное, в сотый раз инструктировала она, – дашь стандартную дозу в семь капель, если температура поднимется до тридцати девяти и выше. Баночку с заживляющей мазью и бинты я оставила на тумбочке, меняй повязки каждые четыре часа…

– Аленка, я все помню, – перебила я, мягко подталкивая подругу к груженным мешками коням.

– А… – приготовилась к новой порции наставлений травница.

– А если забуду, то ты написала подробную инструкцию, – напомнила я о трех исписанных убористым почерком листах.

– И…

– И я обязательно подежурю возле больного всю ночь, потому что первые десять часов критические, – кивнула я.

Аленка опять набрала воздух в легкие, чтобы выдать новую инструкцию, но я опередила:

– Езжай уже. Все будет хорошо.

Друзья покинули Рогатины, оставив больного на мое попечение. Миродар пришел в себя, проболтал со мной несколько часов и даже поел, но, вопреки моим же утверждениям, ничего хорошего в ту ночь не случилось.

Стоило только подумать, что беда миновала, как спасенному стало худо.

Миродар, тихо постанывая от боли и жара, метался на смятых простынях. Я испуганной белочкой бегала вокруг и психовала, потому что в инструкции, оставленной Аленкой, не было ни слова о том, что у больного начнется рвота и кровотечение из носа, а чудо-средство от температуры ничего с этой самой температурой сделать не сможет.

На рассвете пришлось бежать к колодцу за водой, так как все запасы ушли на компрессы больному. Я подхватила ведро, сунула ноги в первую попавшуюся обувку, накинула теплый платок на плечи и выскочила на крыльцо, где и столкнулась с приехавшим Володаром.

– Что с моим побратимом? – угрожающе навис он сверху, но я так устала и перенервничала за ночь, что вместо ответа вручила синеглазому незнакомцу пустое ведро и отправила к колодцу за водой.