Книга Василиса Предерзкая, страница 79 – Маргарита Блинова

– Ну и где ты? – вслух посетовала я и услышала тихий испуганный визг.

Помянув лешего, выскочила из конюшни, завернула за угол здания. Там обнаружилась подвода с мешками и совершенно чужая черная лошадь с широкой белой полосой на морде.

Приглядевшись, я заметила, что в пасти у нее болтается нечто большое и мохнатое. И вот это мохнатое истерично верещало, извивалось и щелкало зубами.

– Ах ты колбаса с копытами! – вопило существо. – Да ты в курсе, на кого я работаю? Знаешь, что он с тобой сделает? Да ты по живодерне мечтать станешь! По кнуту плакать будешь!

Вернув себе возможность адекватно мыслить, я подошла и громким шепотом уточнила:

– Что здесь происходит?

Живность развернула ко мне морды, после чего лошадь выплюнула хвост болтавшегося существа и с радостным ржанием побежала ко мне.

– Девочка, это ты? – охнула я, признавая в абсолютно черной лошади прирученную белоснежную красотку.

Все еще недоверчиво коснулась мягкой шерсти на шее, убедилась, что это не краска, в которой мое чудо-юдо умудрилась испачкаться, или что похуже, пропустила между пальцев гриву и не удержалась от справедливого:

– Но как такое возможно?

Лошадка ткнулась мягким носом в мою ладонь, мол, давай обсудим это потом, точно кошка быстро и внезапно прыгнула в сторону и ударила копытом о землю, прижимая хвост попытавшегося прошмыгнуть мимо существа.

– Кто там у нас, девочка? – спросила я, вглядываясь в рычащую добычу лошади.

Больше всего этот зверек смахивал на лисицу. Закругленные кончики ушей, острая наглая мордочка, вытянутое тело и длинный пушистый хвост. Вот только был зверь не привычного рыжего или черного окраса, а чисто белый, чего за местными лисами никогда не водилось. А еще наши лисы не умели говорить.

– Я гроза и ужас! Трепещи и падай ниц, женщина! – верещал пойманный, бросаясь то на меня, то на лошадь.

– Боюсь-боюсь. Аж коленки трясутся перед грозным лисом, – усмехнулась я.

– Я не лис! – возмутился пушистый, гордо выпятив грудь. – Я песец. И вам всем теперь звездец!

Лошадка ехидно фыркнула и убрала копыто с белоснежного хвоста, видимо, давая странному белому лису продемонстрировать, на что тот способен. И тот с радостью принял вызов.

Встал на задние лапки, выставил перед собой передние и, смешно пританцовывая и подпрыгивая, бойко выкрикнул:

– Ну! Подходи по одному. Я вас всех сейчас тыщ-тыщ! – Песец внезапно замер, выпучил глаза и испуганно выдавил: – Ты глянь…

Я доверчиво обернулась, лошадь повторила движение.

Секунду мы любовались покосившимся забором с высоким кустом малины, высматривая в них опасность, а когда повернулись, задиристого зверька уже и след простыл. Только несколько белоснежных шерстинок медленно кружили по земле.

Мы с лошадкой посмотрели друг на друга.

– Ничего не хочешь мне сказать? – уточнила я, скрещивая на груди руки. – Например, с каких это пор лошади начали менять цвет шкуры? Или как эти самые лошади умудрились сбежать из закрытого денника?

Нахалка выразительно зевнула, притворилась сонной и метнулась в конюшню. К тому моменту, как я зашла внутрь, она уже стояла в положенном для нее месте, опустив хитрую морду вниз, и выразительно посапывала.

Я посмотрела на закрытую щеколду, на обманщицу, тяжело вздохнула и махнула рукой.

Завтра. Разберусь с этой аномалией завтра.

Вернувшись в дом, я тихонько прокралась по коридору и толкнула дверь. Комната, где мы с Володаром уснули, оказалась проходной, и чуть дальше, за деревянной перегородкой, располагалась еще одна, где хозяйка постелила нам с сотницей.