Книга Академия изящных ведьм, страница 69 – Ирина Коняева

— За — чем? — повторила по слогам.

— Ты хотела отомстить Бастону Горду, я предоставил тебе такую возможность. Неужели не воспользовалась?

Тёмные брови мужчины изогнулись, он внимательно следил за выражением моего лица и по — прежнему не съел ни куска со своей тарелки. А ведь любит морепродукты.

Так, я начинаю надумывать себе лишнее. Разумеется, хорошая любовница ему куда интереснее еды. Это совсем ничего не значит.

— Ты хочешь сказать, Бастон сидит в храме напротив моей академии? — уточнила, пытаясь сообразить, как я могла за всё это время даже не поинтересоваться именем местного жреца. Огромное количество дел оправданием не являлось. Врага нужно знать в лицо. Это первое правило любой порядочной ведьмы.

Мой ответ настолько шокировал Гидеона, что он и вовсе положил вилку и откинулся на спинку стула.

— Некогда ей было, господин замминистра, — влез Артошка, наливая в бокал домашнего вина и вдавливая его в руку мага. — Крутилась, аки белочка в колесе, ночей не спала, держалась на зельях, да мужиков отваживала. Бегали тут с утра до вечера, глазки строили, работать мешали.

У меня от такого заступничества дар речи пропал. У Гидеона же была совершенно другая реакция.

— Кто ходил? — резко, словно коршун на добычу, бросился он на домового. Вперился глазищами, вцепился, не позволяя ни на шаг отойти. А тому того и надо было.

— Банкир Мариус Рих хотел нашу голубушку накачать зельем колдовским, да соблазнить самым непристойным образом, академию годами денег лишал, оставляя на счетах в своём банке, девиц и дам замужних соблазнял непорядочно. И хоть наша леди ведьма его вылечила от заклятья тёмного, страшного, да деньги академии вернула, всё равно он у нас на примете.

Я безмолвно следила за лицом мага и могла точно назвать каждую промелькнувшую на нём эмоцию. Слова о заклятии помилования господину банкиру не принесли. А уж побелевшие костяшки на сжатых в кулаки руках явно говорили о многом — мысленно Мариуса Риха уже и избили, и придушили, и боги знает, что ещё с ним сделали.

Чуть было не ляпнула, что Мариус душечка, мы всё с ним выяснили и его лучше не трогать, но здравый смысл победил.

— Гидеон, проклятье на нём сильное, я снять до конца не смогла, лишь ослабила. И поведением его управляют. Кто — не знаю. Посоветовала в столицу обратиться. Ему помочь нужно, а не убивать.

По тому, как расслабились плечи мужчины, поняла, что сегодня сделала как минимум одно доброе дело — спасла человеческую жизнь. Ай, да умница, Лейла, ай, да молодец.

— Кто ещё, многоуважаемый Артошка, бегал свататься к нашей леди — ведьме? — поинтересовался он, изо всех сил стараясь не приказывать, а спрашивать.

Голос его звучал напряжённо и зло, но домового это не смущало, тем же заговорщическим тоном он начал перечислять всех мужчин, кто посмел мне слово поперёк сказать, обидеть или задеть с момента прибытия в Форнат. И откуда всё знает? Я ведь ни с кем не делилась!

Приняв мудрое решение не вмешиваться в мужские дела, быстро прикончила свою порцию, стащила с тарелки Гидеона остаток обжаренных в сливочном масле гребешков, расправилась с ними, а затем поблагодарила домовых и поднялась.

— Ну, вы здесь общайтесь, а я побежала, плавание у меня.

— Купальник и полотенце в соломенной сумочке, — тут же заявил Родерик Кенсингтон Третий, появляясь на пороге с распахнутыми створками и демонстрируя объявленное. — Положил ещё крем от комаров, но не знаю, сработает ли он против русалок.