Онлайн книга «Клевые»
— Оставь шутки! Я всерьез! — Какие шутки? Живой бабе платить приходится! А с нынешними доходами это уже роскошь! Так что ничего удивительного в моем вопросе! Сколько жена за постель требовать станет! — А где на два десятка находишь? — Так эти — алкашки, путанки! На халяву обхожусь! А в чем твоя проблема? — посерьезнел Юрий. Петр Иванович рассказал об Оксане. О последнем разговоре об отце. — Банальщина! Теперь таких полно! Ты чего хочешь? — Помочь ей вернуться в дом, вырвать с панели. Короче, вытащить из грязи! — Ты мозги мне не суши! Скажи честно, уж не вздумал ли жениться? Просто так только психи помогают. Я к ним себя пока не отношу! — О женитьбе я не думал. Она много моложе меня. — Петруня! Так что тебе от нее надо? Живет бабочка порхая! Ни руками, ни головой не работает! А дышит кучерявей, чем мы с тобой! Чего голову ломаешь? Может, ей так лучше? Если мы каждой шлюхой станем заниматься, нам штат вдесятеро увеличить придется! — Я не обо всех, об одной просил. Не хочешь помочь, не надо! Сам что-нибудь придумаю! — Ладно! Не дергайся! Дошло! Застряла заноза в душе? Только подумай, кто она? Не связывайся всерьез! Эти потаскухи прикидываться умеют. Насочиняют целый короб. А начинаешь вникать, там — пшик! Сама во всем по уши виновата! — Ты сможешь проверить! — перебил Юрия Петр Иванович. — Ну, если просишь, узнаю, в чем дело, навещу родителя! Может, тестем твоим станет? — Только не говори, чем она занята, я прошу тебя! Ситуация не та! — Ладно! Понимаю! Если что всерьез, с тебя магарыч! — записал номер телефона, имя и отчество отца Оксаны. — За мной не заржавеет! — рассмеялся хозяин дома. — Только чур! Угощать не тем, чем покойников обмывает тетя Дуся! Иначе, твою занозу попридержу! Не отдам на халяву! — прогремело смехом за дверью, и вскоре милицейская машина умчалась в город. Петр Иванович понимал, что Юрию потребуется не один день, чтобы все выяснить, взвесить, чем и как сможет помочь Оксанке. И все же переживал, как тот проведет разговор? Не нарушит ли условие, не проговорится ли, чем промышляет и живет Оксана? Как можно вернуть ее в дом? Нет, у него не было сомнений, стоило ли такое затевать? Он был уверен, что именно сейчас эта помощь необходима. Пойдет ли впрок? Захочет, сможет ли Оксанка вернуться в дом, наладить отношения с отцом и свою жизнь? Но как иначе? Ведь каждый ее день — новые испытания. Они — не легче пережитого… — Оксана… Если все образуется, захочет ли узнавать, здороваться с ним? Пусть не будет меж нами близости, но от общения, может, не откажется. Хоть изредка будет навещать, — думает человек, чутко вслушиваясь в шум проезжающих машин. — Авось повезет Юрке разобраться быстрее, чем я думаю, — выглядывает в окно вслед легковушке, промчавшейся на большой скорости мимо морга. Здесь не любят тормозить и останавливаться. Считая даже вид морга и кладбища дурной приметой. Хотя когда-нибудь остановка случается в жизни каждого. От нее не спасает скорость иномарки. Петр Иванович смотрит с грустью вслед. Остановка случается в каждой жизни… — Эй! Петруня! С какой бабочкой флиртуешь? Шабаш! Вылезай, приехали! Пора меру знать во всем! Отсылай свою кокотку на погост, давай о живых поговорим! — услышал за спиной патологоанатом, узнав приятеля. Тот сел напротив и, казалось, забыл, зачем здесь появился. — Ну и дела! Ну и жизнь пошла, Петруня! Слыхано ль такое раньше было? Иду в выходной из магазина, меня пацан за локоть — хвать, и спрашивает, сопляк паршивый: "Эй, чувак, тебе девочка не нужна?" — Как? Даже форма не отпугнула? — Я в штатском был. Ну и ответил, сообразив, мол, покажи товар сначала. Этот гаденыш заволок в подвал высотки. Там такие же соплячки, как и тот малолетний сутенер. Все под кайфом, юбки до половины задницы. Считай, что голиком. И ко мне сворой кинулись, угощения потребовали, мать их за ногу! Ну, я их угостил, всех до единой! Ни одну не обошел! Они у нас и теперь отсиживаются. Родителей выдергиваем на беседу. Так они знаешь, что отвечают: "Не нам говорите, а президенту! Дети на учебники зарабатывают, как могут. В школу ходить не в чем! Жрать нечего! Зарплату восемь месяцев не дают, вот и помогают семье кормиться. Чтоб не сдохли! Не нравится род занятий? Помоги ты! Если не можешь, не лезь! Заткни свою мораль в зад!" Мне и крыть нечем! Придется всех через неделю отпустить. Знаю, припугнуть не смогу. Голод сильнее страха. Чуть осторожнее, осмотрительнее станут. Но ненадолго! — Что с Оксанкой? Был у ее отца? — перебил Петр Иванович. — Конечно! А иначе, на кой черт тут появился? — усмехнулся человек. И, выдержав паузу, рассказал: — Отец твоей занозы в больнице лежит. Сердце отказывает у него. Ну а новая жена не захотела за ним ухаживать. Видно, не предполагала, что жена — это и сиделка, и кормилица, и уборщица. На три дня ее хватило, даль ше — баста! У нее от запаха лекарств аллергия. Ходить по аптекам сочла недостойным для себя. Когда узнала цены на лекарства и во что ей обойдется лечение, придумала оригинальный выход — закрыла мужика в квартире одного, сама на несколько дней смоталась. А человек беспомощный лежал. Ни встать, ни сесть… Хорошо, сослуживцы дверь взломали. Отправили в больницу. А баба явилась лишь через пять дней, уже уверенная, что мужик дуба врезал. Но дудки… Квартиру уже опечатали. Ох и хай она подняла, скажу тебе! Десяток наших сержантов переорала! Все доказывала, что она — хозяйка квартиры и никто не вправе выселить ее. Ну, тогда мы завели ее в палату к мужику — отцу твоей занозы. Я спросил его, можно ли передать ключи от квартиры той бабе? Он, бедолага, только что мудями не мотал, все остальное аж тряслось: "Нет! Не смейте! Выведите ее отсюда!" — закричал, захрипел, задергался. Я эту бабу за корму и в горотдел приволок. Там ей популярно объяснили, чем отличается любовница от жены. Пять лет крутила с ним. А став на время женой, не потянула лямку. Не по силам оказалась семейная тележка. И сразу любовь лопнула! Трещину дала до самой жопы! Времянка, скажу тебе, и есть времянка! Только зачем он ее в квартиру приволок? Я этой шалаве пригрозил, если возникать вздумает, передать ее в руки следователя за то, что умышленно подвергла опасности человеческую жизнь! — И она поверила? — Так я не шучу, Петруня! Эта шельма думала, что вернулась к трупу! Ну отвезла бы в крематорий, закопала бы урну на кладбище, а квартира ей осталась бы. И все имущество тоже! Жила бы, поплевывая в потолок, охмуряя лопухов! Нет, таких сучек надо в дверях щемить. Чтобы враз пополам, а говно — по сторонам! А ну повадятся стервы нашего брата охмурять! — Откуда узнал, что она хотела? — Сама рассказала! Я если захочу что-нибудь узнать и у булыжника, даже он обсерится! А эту лярву проще простого! Раз по рылу съездил сапогом! |