Книга Зеленая истинная генерала дроу, страница 24 – Анна Жнец

— Хорошо, — кивнула моя спутница, и ее шепот стал еще более загадочным. — Только тогда и ты молчи.

— О чем?

Зьярх воровато осмотрелась по сторонам и почти коснулась губами моего уха:

— Я не буду лишать чужеземца магии. Печать поставлю, но ненастоящую. Она не заморозит его силу.

Я невольно вскинула брови. Зьярх идет против воли командирши? Почему?

Видимо, заметив удивление на моем лице, шаманка пояснила:

— Я говорила с духами степи. Они запретили перекрывать источник его маны. Им ведомо больше, чем нам, но Азьярш слепа в своих предрассудках и не желает меня слушать.

Когда мы достигли телеги, брошенной у замшелого валуна далеко за границей света от костров, Зьярх откинула задний борт повозки и помогла слепому эльфу усесться на свободном краю. После из кожаной сумки на поясе она достала склянку, похожую на чернильницу, и тонкую кисточку — такими модницы в Аталане рисовали себе на глазах кокетливые стрелки.

Я молча и с любопытством ждала, что будет дальше.

Пленник все еще держал в руках кружки, теперь уже пустые, и смотрел прямо перед собой.

— Что вы делаете? — дернулся он, когда язычок кисточки, смоченный черной краской, коснулся его шеи у сонной артерии.

— Рисую печать, — каким-то образом шаманка поняла его вопрос. Она ответила, а я перевела.

— Но это делается не так, — нахмурился Дракх. — Печать не рисуют, она сама проступит, когда....

— Молчи. Нечего языком трепать.

Он был прав. Упомянутое колдовство творилось по-другому, но я доверяла Зьярх, а та — мудрости духов.

— Обождем пять минут, покуда краска не высохнет, — сказала шаманка, закончив свою работу.

Сбоку на шее эльфа появилась черная кружевная паутинка. Ее обладатель постоянно норовил потрогать пока еще липкий узор на коже, за что раз за разом получал по упрямой грабле.

* * *

Благодаря подстреленному сайврану, ужин удался. Супа получилось даже с излишком. Я умяла три огромные миски и теперь довольно любовалась своим округлившимся животиком. Даже нежно поглаживала его, надеясь, что он еще какое-то время побудет таким выпуклым и красивым.

Поскольку еды было много, пленнику тоже перепало. Причем, ему достались не какие-то объедки, а солидная порция, густая и с кусками мяса, как у всех. Но ушастый дурачок отказался от своей доли. Заявил, что не голоден. Аппетита у него, видите ли, нет.

— Ты, наверное, думаешь, у нас каждый день такой праздник, — я настойчиво пихала ему в руки тарелку с супом. — Ешь давай. Пользуйся случаем. Кто знает, повезет ли нам завтра. Может, ляжем спать с пустыми желудками. Я бы на твоем месте затолкала в себя столько, сколько влезет, чтобы аж до тошноты.

Впрочем, я и на своем месте поступила именно так и теперь ощущала себя раздутым, неповоротливым шариком.

Словом, как бы я ни пыталась накормить упрямого пленника, тот лишь вздыхал да теплым летним вечером у костра зябко кутался в плед.

Лагерь мы не разбивали, палатки не ставили, ведь дело это небыстрое, а утром снова выдвигаться в путь. Расстелили шкуры, накидали на землю разного тряпья и улеглись вповалку, а дроу с его нежной кожей, боящейся ожогов, было решено загнать на ночь под телегу. Солнце встанет, а там тень.

— Можно мне еще той настойки? — попросил эльф, забираясь в свое убежище. — Ну, той, что из фляги?

Супа ему, значит, не хочется, а всякую гадость он хлебать горазд.