Книга Сжигающий, страница 16 – Сюзанна Райт

Нокс объяснял, что его опекаемое поведение не попытка контролировать ее, но ей трудно осознать, что может быть для кого-то незаменимой.

Он предполагал, что если твои родители… два человека, которые должны любить и заботиться… не считают тебя неотъемлемой частью своих жизней, нелегко признать, что для кого-то еще такое может быть. Люциан мог заботиться о ней, но никогда не ставил ее на первое место.

— Как уже сказала, я поговорю с девочками об этом.

— Хорошо. — Прекратив говорить о других, Нокс распахнул края полотенца и воспользовался моментом, чтобы впитать каждый дюйм ее тела.

Удовлетворение охватило его демона при виде меток, которые он оставил на груди и пупке. Ноксу также нравилось оставлять свои метки, отсюда множество укусов на коже Харпер цвета слоновой кости. Ни он, ни его демон не помечали никого до Харпер.

— Это несправедливо, что я раздета, а ты нет, — сказала Харепер. Взгляд темных глаз Нокса, блестящих от дикого желания, встретился с ее, когда он сбросил рубашку.

Харпер сглотнула, посмотрев на его мощное тело. На нем не было ни грамма жира, только твердые, словно высеченные мышцы.

Но недолго ей удалось любоваться этим видом, потому что Нокс накрыл ее телом. Она никогда не признается доминирующему ублюдку, что ей нравится ощущать, как ее окружают и заманивают в ловушку.

Харпер погладила его твердые плечи, когда рот Нокса обрушился на ее, пируя и подавляя.

Он зубами провел по ее горлу, а затем облизнул и укусил за шею. Застонав, Харпер выгнулась под ним. Потом один ледяной призрачный палец скользнул между ее складок. Харпер ахнула.

Она до сих пор не понимала, как что-то настолько холодное может источать такой жар, но ощущения распаленной плоти заставили ее лоно сжаться.

Он поцеловал место, где бился пульс на шее, когда ввел в нее второй призрачный палец. Еще один стон сорвался с ее губ, пока они мастерски гладили, кружили и пронзали.

Они не столько ублажали ее, сколько вызывали голод, который мог удовлетворить только Нокс. Если он уйдет прямо сейчас, она останется такой… сексуально разбитой. Никакие собственные прикосновения не помогут. Только он может погасить боль, которую зародил в ней.

Его рука обхватила и сжала ее грудь, пока ледяные пальцы продолжали мучить Харпер изнутри. Ее лоно больше не горело, оно полыхало и пульсировало. Бедра дрожали, а на лбу выступил пот.

— Нокс…

— Я знаю, чего ты хочешь, но… — Нокс провел зубами по пульсу, — …я не пробовал тебя уже два дня. — Он трахал ее, но не было времени, чтобы исследовать и насладиться ею. Нокс проложил дорожку вниз из поцелуев и укусов, остановившись, чтобы облизнуть «Ничего не поделаешь» татуировку под ее грудью, которая сделана не им; в отличие от двух других татуировок, ее легко пропустить, поскольку она нанесена белыми чернилами и почти не видна.

Он стал целовать, спускаясь вниз к маленькой черной татуировке в углублении тазовой кости, и облизал языком, прежде чем спуститься ниже.

— Мне нравится эта метка, — сказал он, когда исследовал треугольник в развилке ее бедер с замысловатыми черными завитками, которые выглядели как татуировка. — Широко раздвинь ноги для меня.

— Нокс, я не смогу дольше выносить прелюдию.

Ей нужен секс. Позарез.

Он комфортно расположился между ее бедер.

— Ты справишься.

Она покачала головой. Нокс приподнял бровь… а затем призрачные пальцы исчезли; появилось ощущение, словно огонь внутри нее поглотил их.