Книга Сжигающий, страница 89 – Сюзанна Райт

Кинан и Ларкин вышли из комнаты, но Леви задержался в дверях и повернулся к Ноксу.

— Я не мог не услышать, что было сказано наверху… не дави на Харпер.

— Не давить? — повторил Нокс.

— По поводу многих вещей ты заставляешь Харпер идти на компромисс, — сказал Леви. — Но она никогда не согласиться игнорировать желание защищать близких… даже ради тебя.

Сжав челюсть, Нокс сказал:

— Ты был в том офисе со мной, Леви. Видел ее, лежащей на полу. — Бледной. Без движения. Его демон потерял свой чертов разум.

— Да. И как ты, я запаниковал. И разозлился на нее, — признал Леви. — Ужасно разозлился. Но затем напомнил себе, с кем имею дело. Ты знаешь ее лучше всех. Знаешь, что под твердой оболочкой скрывается нежное сердце, которое глубоко переживает.

Он знал это. И любил в ней это.

— Харпер защищает от всей души. Ты не можешь ожидать от такого человека, чтобы она оставила близкого в опасности.

— Я могу ожидать, что ей дорога собственная жизнь.

— Она ценит свою жизнь. Но также ценит и твою, и ясно, что твоя безопасность для нее важнее собственной. Это ее особенность, Нокс.

Да, это так, но это не меняет одного простого факта.

— Ее безопасность важнее моей.

— Для тебя, но не для нее. Сегодня вечером, она сделала то же самое, что и ты на ее месте.

Черт возьми, если он не прав.

— Она лучшее, что случилось с тобой, Нокс. Не упусти, — бросил Леви через плечо, когда уходил.

Проведя рукой по волосам, Нокс вздохнул. Он обложался. По-королевски. И теперь ему нужно все исправить. Нокс направился вверх, в спальню. Харпер все еще не вышла из ванной.

Он постучал костяшками пальцев по двери.

— Харпер, открой. — Тишина. — Малышка, нам нужно поговорить.

Все еще нет ответа. Понимая, что назойливость не принесет ему ни одного очка, он сказал:

— Я сосчитаю до пяти, чтобы ты открыла дверь, или я сам войду, малышка. Раз. Два. Три. Четыре. Пять.

Но Харпер не вышла. Упрямая до мозга костей. И, что странно, ему это в ней нравилось. Нокс повернул ручку и вошел внутрь… только чтобы застыть посреди пустой комнаты.

— Черт.

* * *

Джолин поставила две дымящиеся кружки на журнальный столик из красного дерева.

— Выпей чаю, дорогая. Он поможет расслабиться.

Она села на диван рядом с Мартиной и скрестила ноги.

— Чувствуешь себя спокойнее?

Прижав мягкую подушку к груди, Харпер села поглубже в мягкое кресло.

— Не особо.

Она закутала ноги в пушистый плед, как часто делала в детстве. Когда Харпер посещала Джолин на протяжении многих лет, она сворачивалась калачиком в этом кресле много раз, иногда с книгой, иногда с едой, пока смотрели фильм со своими кузинами.

Она любила дом бабушки. Любила чувство гостеприимство. Здесь всегда пахло печеньем, кофе и лавандой.

Сегодня вечером также улавливался аромат дождя через частично открытое окно.

В доме не было тихо, поскольку родственники всегда входили и выходили по разным причинам. Дети особенно много выделывались, надеясь заслужить знаменитого печенья Джолин. Но даже при том, что в доме всегда кипела деятельность, это расслабляло.

Возможно, потому что тут все по-домашнему с этими подушками, одеялами и землистыми цветами. Повсюду стояли фотографии в рамках, сувениры и безделушки. Как и Харпер, Джолин берегла воспоминания.

— Ты знаешь, почему он злой, — сказал Джолин.

— Конечно, знаю. Но будь я проклята, если извинюсь за сделанное. — Или за то, кем она была.