Книга Дикие грехи, страница 98 – Сюзанна Райт

Он принялся покусывать и целовать ее тело, опускаясь всё ниже. Трей не мог сдержать рычание, когда увидел, что большинство его меток полностью исчезло. Единственное, что никогда не исчезнет, это его метка утверждения прав и Трей убеждал себя и своего волка, что этого достаточно.

Не обращая внимания на требование обновить метки, он занялся пуговицей на ее джинсах и сорвал с ее тела штаны вместе с черными кружевными трусиками. Затем он расположился между ее ног, глубоко вдыхая, вбирая этот женский аромат. Его с головой накрыло удовлетворение, когда он увидел, насколько влажной она была.

Осторожно раскрыв её блестящие и влажные складки, он склонил голову и провел языком между ними. И застонал. Черт. Ее пряный, соблазнительный вкус взорвался на языке, призывая его пировать и упиваться ею. Так он и сделал.

Тарин извивалась и стонала, пока он доводил ее до исступления длинными, чувственными полизываниями. Его язык постоянно дразнил ее снаружи, не проникая внутрь. Это было и пыткой, и удовольствием одновременно, и ещё – чертовски несправедливо.

Разочарованная, она беспомощно извивалась и выгибалась. Если Трей надеялся, что она будет умолять, его ждет разочарование. С самого начала она предупредила его, что она никогда не просила, ни у кого.

Тарин не могла больше выносить этого поддразнивания, не могла. Она попыталась вырваться из его хватки, но его руки сжались на её бедрах, когти предостерегающе вонзились в кожу, и он зарычал. Рычание послало вибрацию и, зародившись в самом центре, она распространилась по всему телу, испепеляя все на своём пути.

Она была готова влепить ему по голове, когда внезапно почувствовала удар языка по клитору. Затем Трей обвел языком вокруг него, и проник в Тарин пальцем. Она застонала, растворяясь в удовольствии. Он вновь зарычал – на этот раз одобряя её реакцию.

Трей знал, что Тарин не протянет долго, что она нуждается в разрядке, но не мог заставить себя расстаться с её вкусом. Для него это был афродизиак, нежный и сочный, и его.

До тех пор, пока она связана с ним, каждая ее часть принадлежит ему, например, ее лоно, которое ему нравилось ощущать вокруг своего члена. Трею просто необходимо было услышать ее слова, подтверждающие этот факт.

Внезапно, он добавил ещё один палец, заставляя Тарин кричать и взбрыкивать.

– Кому всё это принадлежит? – прохрипел он, прижимая большой палец к клитору и охватывая остальной частью ладони её плоть.

Затуманенный похотью глаза встретились с его.

– Заткнись Трей, и заставь меня кончить.

Он протолкнул пальцы глубже, и она снова взбрыкнула и застонала.

– Чьё это, Тарин?

– Поскольку я единственная кто моет это, делает восковую эпиляцию, ухаживает и регулярно проверяет у врача, то я бы сказала, что моё. Но ты можешь позаимствовать, если хочешь.

Он не мог сдержать улыбку.

– Если ты хочешь кончить, то тебе лучше быть осторожней, детка, или я могу просто остановиться.

– Отлично! Ты достаточно сделал. Мой вибратор позаботиться об остальном.

– Никаких искусственных членов. Это…, – толчок пальцев, – моё. Только член, будет здесь внутри, и только мой. Ничего и никого больше. Скажи это.

– Хотела бы, – прохрипела она, – но я не верю в ложь.

– Я серьёзно, Тарин. Ничто и никто не попадёт внутрь тебя, кроме меня. – Он языком щелкнул по клитору. – Я не делюсь тем, что принадлежит мне.