Книга Порочные инстинкты, страница 33 – Сюзанна Райт

Она ведь должна отпрянуть, так? Конечно же. Но она не отстранилась, потому что из-за мягкого и обольстительно прикосновения его рта и дразнящих движений языка, все мысли улетучились из головы. Поцелуй был влажным, томным и чертовски сексуальным, пробудившим каждую клеточку тела Рони. Маркус застонал, когда Рони запутала пальцы в его волосы, царапая кожу. Схватив за бёдра, он притянул Рони к себе. Им завладели страсть, собственничество и сумасшедшее желание, такие дикие и необузданные, потрясшие его. А запах возбуждения Рони подогревал инстинкты.

Обычно Маркус не спешил соблазнять женщину, а дразнил. С Рони не хватало терпения на медлительность. Он грубо проник под ее футболку, прижимая пальцы к ее животу, опаляя, как клеймо. От этого Рони открыла глаза, но не вздрогнула, и не запротестовала, когда он скользнул рукой выше и собственнически обхватил её грудь.

Он не трахнет её в машине, но чёрт, запах её возбуждения сводил с ума.

— Рони, ты готова перестать сопротивляться? — спросил он и ущипнул её за сосок, наслаждаясь стоном Рони. — Повторишь этот звук, когда я окажусь в тебе? — Её глаза заволокла пелена страсти, но и настороженность присутствовала. Очевидно, что напряжение между ними её нервировало. Впрочем, и его тоже. Но это ничего не меняло. — Наш первый раз не произойдёт на парковке «Макдональдса». Но он случиться, Рони, и скоро. — Он убрал руку с её груди.

Волчица Рони зарычала, возражая, когда Маркус отстранился, но Рони радовалась отсрочки. Её реакция на него выводила из равновесия.

— Самоуверенный придурок.

— Не самоуверенный, — возразил он, складывая мусор в пакет. — Просто знаю, чего хочу.

— Секса.

— Тебя, — поправил он. Выезжая с парковки, он остановился, открыл окно и выкинул пакет в мусорный бак. — Я хочу тебя с момента, когда увидел, дорогая, и ничего не изменилось.

— А тебе не приходило в голову, что это из-за того, что я не пала в твои объятия?

— Мне не нравится, когда женщины так делают.

Она, не веря, рассмеялась.

— Ага, как же.

— Я не говорил, что мне не нравилось это раньше. Теперь не нравится.

— Предпочитаешь погоню?

— Погоня может быть интересной, — и он точно наслаждался погоней за Рони, — но нет, меня просто начало тошнить от мелких, поверхностных людей, которые хотели меня из-за внешности. Я хочу сказать, то, что ты видишь, может быть изранено, повреждено и изуродовано. Но внутри я такой же, как и любой другой.

И он опять её удивил. Ладно, он может и не самоуверенный, но…

— Ты всё равно придурок.

— Моя сестра мне так же говорит. Хотя обычно обзывает, когда я отказываюсь от роли няньки. Не пойми меня неправильно, я люблю племянниц… но в малых дозах употребления.

— Ты близок с сестрой?

Радуясь, что она спрашивала его о личном, Маркус ответил:

— Очень близок со всеми тремя. — Трудная жизнь сближает людей.

— У тебя дружная семья? — Её любопытство возросло, когда Маркус перестал улыбаться и напрягся. — Вот теперь ты должен всё рассказать.

— Рассказ будет безумным, из разряда, лучше бы не слышать.

Ладно, если он продолжит уклоняться от её ответов, она начнёт раздражаться, но с другой стороны, какое она имела право расспрашивать о секретах? К тому же, он никогда не задавал ей глубоко личных вопросов, никогда не подталкивал обнажить рану, что явно бы принесло немало боли.