Книга Сила искушения, страница 82 – Сюзанна Райт

Он перевернулся на спину.

— Знаю. Но мне нечего сказать.

Харли пыталась не рассердиться на ледяное пренебрежение, но это трудно. Кошке это не понравилось.

— Какой она была?

Стиснув зубы, Джесси просто сказал:

— Я уже говорил — пассивная, робкая.

— Да, но мне трудно поверить, что кого-то можно описать двумя словами.

Джесси повернулся к ней лицом, пронзая взглядом.

— Если когда-нибудь что-то захочешь, я дам. Никаких ограничений. Я дам всё, что пожелаешь. Я отвечу на любой вопрос. Но её тему мы затрагивать не будем, — отрезал он. — Я рассказал тебе о ней, чтобы высказать свою точку зрения. И ты её поняла. Нам не нужно снова говорить о ней

Раздражение и обида захлестнули Харли и кошку мощной волной.

— Почему? — Неужели он думал, что она будет злиться из-за Торри? Неужели действительно был о ней такого низкого мнения?

Он втянул воздух.

— Она не имеет к нам никакого отношения.

— Воспоминания о ней не нужно защищать от меня. Я бы никогда не запятнала твою потерю мелочной ревностью.

Джесси соскользнул с кровати и провёл рукой по волосам.

— Она мертва, Харли. Больше нечего сказать. Тебе не нужно о ней знать.

— Джесси…

— Нет, Харли, брось. — Джесси наблюдал, как Харли медленно поднялась с кровати и выпрямилась, напоминая змею, готовую напасть. И понял, что только что здорово облажался.

— Хорошо, — протянула Харли, оставаясь холодной и собранной. Она не позволит ему увидеть боль. Ни за что на свете. — Хочешь, чтобы я бросила? — Она беспечно пожала плечами. — Окей.

Что-то в её тоне заставило его насторожиться.

— Харли.

— Я в душ. — Схватив халат, она прошла мимо и закрылась в ванной.

Джесси вздрогнул, услышав щелчок замка. Она даже не хлопнула дверью, и это обеспокоило больше, чем, если бы она накричала на него. Это не истерика. И не ярость. Он причинил ей боль.

Прижавшись лбом и кулаком к двери ванной, он закрыл глаза.

— Харли… — Но он понятия не имел, что сказать. Понятия не имел, что делать. Его волк начал беспокойно расхаживать. Чёрт, ему нужно подышать свежим воздухом.

Стоя под горячими струями душа, Харли проглотила комок эмоций, застрявший в горле. Она не позволила им вырваться наружу. Отказалась плакать. Она ожидала, что ему будет трудно говорить о Торри, даже то, что он неохотно будет говорить, но не ждала резкого отказа.

«Эту тему мы не будем затрагивать».

Дело было даже не в том, что он сказал, сколько в том, как сказал. Как будто она не знала о его воспоминаниях о Торри. Как будто не имела права просить его поделиться ими. Его глаза, его тон, выражение лица — все было таким холодным. Харли понимала и принимала, что у людей есть раны, и уважала их право скрывать боль. И если бы Джесси не настаивал на том, чтобы заявить на неё права, и если бы так много не зависело от способности полностью раскрыться, она бы так не расстроилась. Но как он мог требовать, чтобы она заявила на него права, отдала ему всё, а сохранила часть себя отдельно?

Нет, он не стал просить Харли обо всём, а ей отдал только те части, которые выбрал сам. Она не хотела части. А его всего. А Торри была частью его — второй половиной души. Если он не может отдать себя всего, память о Торри — барьер между ними.

Возможно, отчасти Джесси нужен этот барьер. Возможно, он прятался за ним, не желая рисковать и снова ощутить ту глубину боли. Харли не знала. Она знала, что ошибалась относительно своего места в его сердце. Харли и близко не подобралась так глубоко, как думала. Она не так важна, как обманывала себя, заставляя верить. И теперь она не знала, что делать. Она могла бы смириться с потерями и уйти, но знала, что тогда произойдёт. Джесси, конечно, скажет то, что она хотела, но по неправильной причине. Ему не нужно опустить стены. Ему необходимо заставить её остаться… но он делает это неохотно. Ничего не исправит.