Книга Элка и Повелитель Тьмы. Подстава для темного., страница 116 – Ярослава А.

Мне показалось или оно дернулось, словно от боли?

Осторожно стерла налет и увидела глубокие рытвины с стволе.

Оно болело. Оно умирало мучительной смертью, исходя соком, будто кровью.

Подняла голову и еще раз осмотрелась — выхода из пещеры не было, только туннель с желобом для воды, но он был слишком низок, чтобы можно было пролезть даже такой хрупкой человечке, как я.

Доползалась…

Спасительница, блин.

Разом накатила смертельная усталость. Мокрая одежда быстро остудила разгоряченное в шахте тело, и я стала быстро замерзать. Потерла ледяные пальцы, попыталась погреть их дыханием и поняла, что губы трясутся…от рыданий.

И так мне стало жалко себя, что слезы буквально полились из глаз.

Я легла спиной на холодные плиты, прямо под реденькой кроной злой яблони. Серебряные листочки мелко подрагивали, словно от ветра, но я едва ли замечала этого.

Слезы телки по лицу, по волосам, что давно превратились в грязно-мокрую паклю, стекали на грязные плиты и ручейками собирались по швам, медленно противореча законам физики, поднимаясь к дереву.

Мне казалось — оно за мной наблюдает.

Не зло, не ехидно, а с жадным любопытством. Отчего-то подумалось, что ему тут жутко одиноко, в этой холодной пещере, что больше похожа на склеп.

Как оно тут живет? Выживает в этой клоаке?

Тонкие стебли изогнулись, и нарядный листочек коснулся моего лица, предусмотрительно спрятав свой колючий кончик.

Оно гладило мне лицо. Ласкало…

А мне так стало обидно, за это невероятно существо, так жалко, что даже холод, от которого я уже не чувствовала ступней, отошел на второй план.

«Я умру» — мысленно обратилась я к своему странному собеседнику, — «Совсем скоро, а ты останешься здесь один»

«Еще на тысячелетие…» — ответило оно равнодушно.

Я с усилием протянула окоченевшую ладонь в надежде почувствовать ласкающее прикосновение листьев.

«Забери. Забери мою жизнь, если это исцелит тебя»

«В тебе две жизни» — напомнило дерево, слизывая лепестками мои слезы.

«Мы все равно погибнем» — меланхолично отозвалась я, — «А ты живи…»

Листья почти полностью укрыли мое лицо, и внезапно я почувствовала себя так легко, так комфортно.

Засмеялась и тут же закашлялась.

Энергия тоненькой струйкой полилась с раскрытых ладоней, будто мне вскрыли вены.

Веки стали слишком тяжелыми, что бы удержаться от искушения и не закрыть их.

Невыносимое, серебристое сияние мелькнуло перед глазами, острой вспышкой, и я отключилась.

***

Нет, я не попала в рай.

И даже не отделилась от тела.

Я вообще не умерла.

Нет, ну как так-то? Должна была уже нежиться на пушистых облаках и слушать умиротворенное пение ангелов, а тут тебе все тот же жесткий каменный пол, обжигающий холод и отбитые коленки.

Приоткрыла глаза и застонала:

— Что б вас всех! Не дадут даже помереть по-человечески.

Мой бубнеж, ожидаемо, остался без ответа. Осторожно повернула голову и ахнула — а яблонька-то преобразилась!

Подросла, вытянулась, полностью здоровый и ровный ствол, сиял сейчас не хуже листиков, которых явно стало намного больше. От него прямо-таки веяло свежестью, чистотой и здоровьем.

Но это было еще не все!

Пещера преобразилась. Бассейн очистился. Теперь в нем стояла кристально чистая вода. По желобу она текла едва-едва заметной струйкой, но все же текла.

Воздух стал источать аромат азона и свежести.