Книга Элка и Повелитель Тьмы. Подстава для темного., страница 34 – Ярослава А.

Я всегда боялась остаться одна без Лёни, а оказалось, что одной-то гораздо лучше!

Моя жизнь теперь не связана с постоянно ноющим мужиком, который к тридцати годам уже отрастил себе «ленивый» живот.

И солнышко светит!

И птички поют!

И травка на кладбище вон как переливается в обрамлении утреннего инея.

А само кладбище?

Да ж это просто санаторий для души!

Тихо, спокойно, никто на мозг не капает. Лежат себе покойнички и отдыхают.

А самое главное я теперь постоянна занята. Труд облагораживает.

Раннее утро. Еще даже солнышко толком взойти не успело, а я в старом пуховике и Веркиных ватных штанах, вооружившись ведром краски и кистями иду в сторону ворот, которые сегодня намеревалась покрасить.

Иду. Довольная такая. На могилки любуюсь.

И тут сзади раздается замогильное:

— Здрасти-и-и.

Я так и подпрыгнула от неожиданности, уронила ведро и оно, покатившись по траве, открылось, разливая краску по траве. Хорошо хоть зеленая. Не так заметно будет.

Оборачиваюсь. Стоит долговязый тощий пацан лет двадцати в козырной кожаной куртке, с диким ирокезом на голове и хитро скалясь, явно ждет, что я сейчас в обморок тут грохнусь.

Нашел, чем испугать называется. Мня после адской красоты Евдокии Прокофьевны мало чем проймешь.

— И вам не хворать молодой человек, — окинула парня пристальным взглядом и улыбнулась от внезапно пришедшей на ум догадки, — Константин, если не ошибаюсь?

Он кивнул и смешно насупился, явно раздосадованный тем, что шалость не удалась.

Хотя как не удалась? Целое ведро краски испортил!

— Вы как раз вовремя! Помогать будете, — с этими словами сунула в его руки, сплошь в наколках, кисть с валиком и деловито пошла обратно в контору, — Пойдемте, я вам краску выдам.

— З-зачем? — чуть заторможено отозвался парень.

— Как зачем? Ворота покрасите.

— Я, вообще-то, занимаюсь только покойниками, — решил мне напомнить Костик.

Вот молодежь ленивая пошла. И не волнует его, что вот уже вторую неделю моего пребывания здесь в качестве директрисы ни одного усопшего клиента так и не поступило. Только живые шастают. Кому помянуть, кому веночек на могилку поправить.

— Знаешь, Костян, есть такая хорошая житейская мудрость, — доверительно произнесла я, внимательно глядя на лихой ирокез парня, — Кто не работает, тот не ест. Мы сегодня с Иванычем мясо жарим по-французски на обед. Так что…делай выводы…

И пошла за новым ведром краски.

— Элла Аркадьевна!

Притормозила и обернулась.

— Давайте помогу ведро донести, а там покажите, как красить, а то я не очень-то умею.

Смекалистый малый. Ирокез состричь, наколки свести и приличный человек из него получиться. Безо всяких сатанинских замашек.

К обеду я уже успела сделать некоторые выводы относительно Костика и пришла к решению, что он отличный малый, если абстрагироваться от его ирокеза. Может парень и находил свой облик пугающим, но у меня он не вызывал ничего, кроме приступа смеха, который я тщетно пыталась удержать в себе, когда Костя испачкал свое «чудо» парикмахерского искусства в зеленой краске.

Нет, я честно предлагала ему на голову шапочку или косынку, предвидя нечто подобное, но так ведь не налезло же! Не знаю, чем Костя там заливает свой причесон, но это точно что-то на основе суперклея.

К обеду уставшие, но довольные мы завалились на второй этаж, где Ванек уже начистил картошечки, отбил мяско.