Книга Неудачное попадание, страница 13 – Арина Фенно

Из нашего короткого диалога я узнал, что она не одна из тех двух попаданок, про которых я слышал. Оказывается, она в этом мире всего две недели. Я хотел поговорить с ней нагло, с издёвкой, чтобы показать своё превосходство, но она предложила пообщаться нормально, в парке у озера. Эта идея меня почему-то зацепила. Она оказалась… не глупой. Казалось, она умеет ценить что-то ещё, кроме власти и денег.

После столовой я сразу направился к озеру. Что-то меня тянуло поговорить с ней. Увидев там стайку перелий, я решил вернуться в столовую за хлебом, чтобы их покормить. Почему-то это занятие успокаивало. Пока птицы склевывали крошки, я думал об этой иномирянке. Она как будто застряла в моих мыслях. Её глаза, её тёмные волосы… она выглядела красиво, особенно на фоне этого мира. Если бы она была местной, я бы… Нет. Глупости.

Я услышал её шаги ещё до того, как она подошла. Лёгкие, почти крадущиеся. Когда она заговорила, я поймал себя на том, что улыбаюсь. Её любопытство к нашему миру меня поразило. Она спрашивала о птицах, о нашей вере, о культуре. Её интерес был искренним, а не притворным, как я ожидал.

Когда она узнала, что я аристократ, её реакция оказалась абсолютно нормальной. Ни лести, ни желания произвести впечатление. Это… выбило меня из колеи. Разговор с ней был лёгким, непринуждённым. Я начал рассказывать о её положении в этом мире, о том, что её ждёт. И она слушала, воспринимая всё стойко. Даже шутила. А потом сказала, что я милый.

Я? Милый?

Что-то тёплое разлилось у меня в груди. Я даже не заметил, как начал гладить её руку. Такая маленькая, тёплая… Она смущалась, выглядела беззащитной, но эта беззащитность почему-то вызывала у меня желание её защищать.

А потом я совершил глупость. В своём обычном, нахальном стиле предложил ей иногда обращаться ко мне за помощью, но добавил, что не хочу, чтобы о нас ходили слухи. Почему я это сказал? Сам не понимаю. И её это задело. Она забрала свою руку, спокойно, но с каким-то холодком. Поблагодарила меня, но её улыбка была кривой, как будто она пыталась скрыть обиду.

Я почувствовал себя идиотом. Что я сделал не так? Я даже не понимал. Когда она объяснила, что ей придётся «выживать в джунглях», я попытался перевести тему.

— Что такое джунгли? — спросил я, надеясь, что это хоть немного сгладит напряжение.

— Это лес, непроходимый и с жуткими тварями внутри, — ответила она.

— Ёмкое сравнение, — хмыкнул я, чувствуя, как воздух между нами становится всё холоднее.

Потом она предложила пойти отдыхать. Я ухватился за возможность проводить её, попросил показать кабинет коменданта, надеясь, что это продлит наше общение. Но она молчала всю дорогу. И я не решился спросить, что её так задело.

Всю ночь я не спал. Её образ не выходил из головы. Она была такой необычной, не похожей на тех, кого я знал раньше. Я вспомнил рассказы отца о матери, слухи об иномирянках. Но она не была похожа на тех попаданок, о которых я слышал.

Сердце моё билось неровно, каждый раз, как я думал о ней. Её глаза, её голос, даже её смущение — всё это словно пленило меня. И всё же я повторял себе: Чем я её обидел?

Утром я пошёл в столовую, надеясь снова её увидеть. Сидел там полтора часа, чувствуя себя дураком. Когда она наконец вошла, я сразу заметил, что её лицо затравленное, глаза припухшие. Её кто-то обидел? Гнев вспыхнул во мне. Если я узнаю, кто это сделал, он пожалеет.