Книга Жена приговорённого, страница 129 – Глория Эймс

— Вопрос выживания. Грядёт война.

— Акутта сказала мне, что война придёт с юга. Вначале, узнав о проклятых воинах, я решила, что речь об Альче. Но если Доссе просто прикрывал твои планы этой историей, то тогда о чём была речь? Что ждёт нас?

— Вчера шпионы принесли новость, которая поменяла планы. Асхаин снова готовится напасть, — ответил Бротод. — Все маги под угрозой уничтожения. Весь наш мир, наш образ жизни, наши ценности и культура. Не время окунаться в междоусобицу. Ты должна это понимать. Забирай Верхние земли и проживи время до войны, как захочешь.

Глядя на бесстрастное лицо короля, я ощущала опустошение вместо победы. Он прав — перед лицом общей угрозы пришло время забыть о вражде. Как всегда, когда я жажду отомстить, он уходит от наказания. Что же, значит, ещё не пришло время.

Выйдя из зала, я увидела, что охотники стоят уже без Доссе — того увели в королевскую темницу. Пайтан и Кирвед что-то серьёзно обсуждали. Идана обнимала Ородса за шею и со смехом шептала ему на ухо.

— Друзья, вы свободны от присяги, поскольку армия проклятых воинов оказалась поддельной, — сказала я. — Теперь можете уехать домой и продолжить прежнюю жизнь.

Идана повернулась ко мне:

— Я присягала не на время войны! Если ваше величество позволит, я бы осталась рядом.

Тогда и я останусь, — Ородс сгрёб девушку за плечи и прижал к себе.

— Вот нисколько не сомневался, — рассмеялся Кирвед. — А мы вернёмся в долину. Но знайте: мы всегда будем готовы явиться по первому зову. Для нас «служить королеве икстермий» — тоже не пустой звук!

— Выезжаем прямо сейчас, — сказал Пайтан. — Как бы не было беды с нашей обманкой. А то влезет кто-нибудь.

— Вы про ментальный морок возле дома, что даже на меня подействовал? — спросила я.

— Да, мы ведь не успели его убрать, когда удирали от агачей, — кивнул Кирвед. — А это сильная штука. Хуже только обратная обманка.

— Фу, даже не вспоминай, я один раз попала в такую, — помощилась Идана.

Как это «обратная обманка»? — заинтересовалась я.

— Мы ставили прямую обманку — то, что человек больше всего хочет увидеть. А обратная — самый большой страх, что только есть у человека, — объяснил Пайтан. — Но я такую гадость никогда не ставлю.

— Почему?

— Слишком долго попавшихся приходится в чувства приводить. Уже всё убрал, а бедняга трясётся, не может отойти. Да и жестоко — через край. Мало ли кто чего боится, так и до смерти напугать можно.

Онемев от последних слов Пайтана, я лихорадочно прокручивала в голове наш разговор с Алзейном. Я тогда сказала: «Видеть, как человек, которого любишь, целует другого — это же самое страшное испытание!» А маг уточнил: «Думаешь, страшнее ничего нет?»

Ясно! Как же я раньше не догадалась?! Я сама подсказала ему способ запутать меня и заставить поверить в предательство Рандала! Вот почему Алзейн повесил полог — он не хотел, чтобы морок увидел кто-то ещё. Мерзавец создал единственный морск, что действовал на меня — и я увидела то, чего больше всего боялась: Рандала с другой девушкой. Всё обман, и Рандал никогда не предавал меня!

Нужно спешить.

Опрометью бросившись на площадь, я разыскала Брилеуса.

— Едем скорее! Рандал любит меня, я точно знаю!

Улицы были до предела заполнены зеваками, пришедшими поглазеть на противостояние королевских особ. Экипаж с трудом протискивался в толпе, люди и маги не успевали расходиться.