Книга Мой опасный капитан, страница 20 – Елена Сергеева, Татьяна Гончарова

Эванс не разочаровывает. Разворачивает меня к тросам, прежде чем успеваю опомниться, обвязывает ими мои запястья и снова разворачивает к себе задом. Уверенно нажимает что-то на пояснице — мой поднявшийся было гребень тут же прячется назад.

Брыкаюсь, как взбесившийся андроид, пытаюсь высвободиться — бесполезно. Тихий злой смешок. Эванс наматывает мой хвост на кулак, и уверенным точным движением снова заполняет собой.

Выстреливаю шипами в его ладонь, слышу, как он матерится, но я не собираюсь его щадить, умудряюсь высвободить хвост и всадить жало в его предплечье.

Он не остаётся в долгу. Нажимает какую-то точку у основания моего хвоста и меня срывает в новый совершенно сумасшедший оргазм.

Хриплю и бьюсь всем телом, насаженная на его член, как букашка проткнутая иглой. Похоже, он решил отомстить мне за всё, причём очень странным способом — оргазмическим.

Потому что следом за этим, этот гад поднимает мой хвост, и, обхватив меня за бёдра, медленно проникает под него… уррр…. там же все дико-чувствительные рихто-точки.

Оргазм такой силы, что я взрываюсь сверхновой. Вою на весь зал.

Кажется, я вылетаю напрочь из сознания, потому что прихожу в себя от плеска воды. Мы с Эвансом полностью голые, в душе, сверху льётся вода, а он держит меня на руках.

Утыкаюсь лбом в его плечо. Совершенно обессилена. Раздавлена этой близостью.

Эванс ставит меня на пол, разворачивает спиной к себе, я опираюсь руками о стену, чтобы не упасть. Он выключает воду и начинает медленно и тщательно меня намыливать. Порезы от воды саднит, но мы же рихты, ещё десяток минут и всё затянется, учитывая, какая концентрация каудала у него и у меня в крови.

Он моет меня всю, не пропускает ни миллиметра. Разворачивает к себе, молча берёт мою ладонь, выливает на неё жидкое мыло с заживляющим эффектом и прижимает мою руку к своей груди. Там все исколото моими шипами. Живого места нет.

Резко втягиваю воздух. Красивый гад! Медленно провожу ладонью по его коже. Прикасаюсь второй рукой. Он тяжело дышит, а я намыливаю его дальше. До ужаса приятные ощущения. Как же я тебя ненавижу, Эванс!

Он словно мысли мои читает: усмехается своей презрительно насмешливой ухмылкой, вот только в глазах какое-то странное выражение. Потом поворачивается спиной, и я вздрагиваю от вида израненой кожи — исполосовала я его неслабо.

После того, как мы оба намылены… Он берёт мою ладонь и кладет на свой член. Вскидываю глаза. На его лице все та же усмешка. Скалюсь в ответ. Намыливаю его, резко двигаю рукой и смотрю ему прямо в глаза.

— Ненавижу тебя, — искренне сообщаю ему я.

— Взаимно, — ухмыляется шире он.

Стискивает мою ладонь на своём члене, сдавливает другой рукой мою шею и впечатывает меня спиной в стену. Впивается в мои губы яростным поцелуем. Я стискиваю его рукой, и он кончает бурно, с глухим рыком прижимаясь губами к моим губам.

Смываем мыло в молчании. Также молча вытираемся.

Выхожу в тренажёрный зал, замотанная в полотенце. Кажется у меня там была запасная одежда…

Но до раздевалки дойти у меня не получается — Эванс молниеносно сокращает дистанцию, хватает меня за талию и роняет животом на ближайший тренажёр.

— Не так быстро, заучка, — мрачно сообщает он. — Раз уж начали, давай продолжать. Или трусишь?

Ну вот, все спарринги у нас с этого и начинались, когда он спрашивал меня, боюсь ли я его.