Книга Мой опасный капитан, страница 3 – Елена Сергеева, Татьяна Гончарова

Я вижу в его чёрных глазах своё маленькое отражение: его рука на губах, мои расширенные глаза и копна чёрных растрёпанных волос.

В его глазах дикая смесь ненависти и похоти.

Мы ненавидим друг друга, это факт, но уже второй раз трахаемся как дикие звери, точнее он меня трахает, подминает, подчиняет. Мои жалкие попытки уклониться не дают ничего, и я снова позволяю красивому гаду доводить меня до оргазма, получая от этого жгучее невероятное удовольствие.

Вот и сейчас меня накрывает диким оргазмом, я мычу ему в руку, закатываю глаза, вцепляюсь крюченными пальцами в его космийку, содрогаюсь всем телом, сжимаю пульсирующим влагалищем его член, подрагивая хвостом в его тисках.

Он останавливается, дожидаясь, когда я затихну, рывком выходит из меня, ставит на колени. Я уже ничего не соображаю. Лишь чувствую сильные пальцы на затылке, под коленями холодную плитку, под голенью — обрывки трусов, будто в насмешку выдранные из-под формы..

Сволочь ты, Эванс, это были мои любимые. Я же не найду больше такие, давно уже сняли с производства, а они клёвые, приятные к телу и офигенно дешёвые.

Крейг проводит толстым мокрым членом по моим губам, и я послушно открываю рот, злорадствую, слыша его резкий вдох. Нравится тебе, всё же нравится. И мне нравится.

Мне нравится его запах, мне нравится его вкус, мне нравится выражение его лица, когда он, явно охреневая от самого себя, вцепляется сильными пальцами в мой затылок и заливает мой рот спермой.

Я проглатываю всё, кайфую от вкуса, от мурчащих сытых ощущений в своём теле, и одновременно с этим всем своим существом ненавижу Эванса, за то, что он делает это со мной.

Но особенно я ненавижу себя за то, насколько сильно мне это нравится.

Крейг ещё пару раз содрогается, вынимает член из моего рта, застегивает штаны и поправляет космийку. Всё так же молча, даже не глядя на меня, разворачивается и уходит.

Эванс, какой же ты гад!

Я прислушиваюсь к звуку его удаляющихся шагов, прижимаю руки к пылающим щекам. Поднимаю порванные трусы, медленно выпрямляюсь, устало облокачиваюсь на стену.

Не буду думать! Надо собраться. Надо идти в душ, потом в общагу.

Подрагивающими руками я привожу в порядок одежду, приглаживаю пальцами волосы. Форма порвана и смята, но если быстро прошмыгну к себе, то никто не заметит. Хорошо, что я живу одна в комнате. Глубоко вдыхаю и шлепаю в душевую снова…

На следующий день узнаю отличную новость. Я и не думала, что мне так повезет. Эванса переводят! Ура! Его включили в какую-то спец-программу и их группу будут готовить отдельно на закрытом полигоне почти до конца обучения.

Заталкиваю поглубже странную досаду от этой новости и выправляю свой строптивый хвост, который неожиданно решил показать недовольство.

Я выдыхаю и тут же вздрагиваю от тяжелого обжигающего взгляда в спину.

Медленно оборачиваюсь. Крейг. Смотрит пару долгих секунд, затем отворачивается и идет дальше по коридору…

Семь или восемь лет спустя.

В составе обновлённой группы наземной зачистки я пробиралась к точке назначения уже два часа.

На этой планете меня бесило всё. Каждое скопление пирамидообразных камней ярко-синего цвета, которые мы обходили по тёмно-красной спрессованной земле.

Я ненавидела каждую песчинку в густом воздухе — из-за этого приходилось терпеть дополнительную фильтрацию в шлеме, от неё в ушах стоял едва слышный, но дико бесячий гул.