Книга Мой опасный капитан, страница 72 – Елена Сергеева, Татьяна Гончарова

Но нет — моего недолеченного красавца за мгновение до удара перехватывает чужой хвост — сбивая траекторию, уводя от угла, размазывая инерцию по стене, принимая боль на себя.

Замерли на боку. Пытаюсь отдышаться. Лежу в кольце жесткой хватки его хвоста и рук. Его член распирает его брюки, упираясь в мои ягодицы. Едва дышу в его захвате. Не дёргаюсь — из этой позиции ему так легко вывести на болевой.

— Ты пойдёшь со мной, Ада! — рычит Эванс над моим ухом.

— Хера с два! — огрызаюсь я.

Иду на боль, сустав хрустит, сломаю — плевать, но Эванс снова не позволяет мне навредить себе. Ослабляет хватку. Пользуюсь этим, освобождаюсь из захвата, вскакиваю.

И вот мы снова стоим друг напротив друга, в боевых стойках. Оглядываюсь: в дверях уже толпа. Даже маршал смотрит, приподняв бровь.

Я уже готова применить кое-что из запрещённого. Есть у меня методы. На глазах маршала — так совершенно точно под трибунал.

— Отвали, Эванс, — злобно выплевываю я.

В голове крутятся более крепкие выражения, но я сдерживаю себя. Холодная ярость помогает сохранить контроль.

— Не пойдёшь, значит понесу, — ухмыляется Мрак. — У тебя нет выбора, Колючка. Сегодня ты танцуешь только со мной.

Я перевожу взгляд ему за спину: к нам решительно направляются рихты из числа тех, кто клеился ко мне весь вечер.

И все как один останавливаются от резких недвусмысленных взмахов хвоста Эванса, сообщающего всем: Эванс присваивает меня, как свою самку, и поэтому уроет любого, кто вмешается в наши брачные разборки.

— Крейг, — обречённо хриплю я, наблюдая, как вытягиваются лица. — Ты совсем охренел.

— Давно и прочно, Ада, — мрачно подтверждает он и хлестким ударом хвоста по панели вызывает лифт.

Двери открываются сразу, Мрак, пользуясь моим замешательством, стремительно вталкивает меня внутрь, впечатывает своим огромным телом в стенку и с размаху бьёт хвостом по символу самого верхнего этажа.

Пока лифт закрывается, его губы уже на моих губах, язык у меня во рту, а его шипы уже вливают новую чудовищную порцию каудала в мой хвост.

Да и пошёл ты, Мрак! С твоими предъявлениями прав я потом разберусь, но сейчас я слишком зла. Даже хорошо, что предлагаешь секс — то что нужно, чтобы выплеснуть мою убийственную ярость.

— Эванс, ты бессмертный? — шиплю я, едва он отрывается от моих губ, чтобы впиться жестким поцелуем в шею, — я же зла дико просто. Я ж тебя нахер располосую. Замучаешься лечиться потом.

В его глазах мелькает что-то неуловимое… У меня дыхание перехватывает от того, как вспыхивают его глаза…

Нет, нет, Мрак, не говори, я не хочу, пожалуйста, нет, я не хочу, я не хочу ничего слышать, не хочу ничего знать!..

Он властно обхватывает моё лицо ладонями, заглядывает в мои глаза и произносит с неожиданной теплотой:

— Царапайся сколько хочешь, моя Колючка. Я знаю, что внутри ты у меня самая нежная и пушистая.

Шок отразился на моем лице. Его хвост массирует мой, затаившийся в полном ахере. Я в ступоре. Тотальном ступоре.

Мрак легко целует меня в уголок рта, резко разворачивает спиной к себе. Вдавливает меня своим мощным телом в прозрачную стенку лифта, чувствую его возбуждение: огромный бугор упирается между моих ягодиц.

Против воли я тоже возбуждаюсь. Сильно…

Его слова все еще гремят у меня в ушах.

Он задирает подол моего платья, проводит рукой по всей длине моего хвоста и осторожно наматывает его на кулак. Отодвигает нижнее бельё в сторону. Я все еще в полном ахере от его слов… действий. При всех объявил меня своей самкой! Это только Мрак так может.