Книга Мой опасный маршал, страница 76 – Татьяна Гончарова, Елена Сергеева

Крейтон демонстративно поправил пряжку своего ремня, с таким же рисунком, но более крупным.

Воздух пропал в легких, потому что я забыла, как дышать. В наших традициях именно подарок от самца самке, как правило, оружие, причём с тройным рисунком, считался началом ухаживаний, серьёзных отношений. Это значит, что рихт больше ни одну самку не примет. Определился. Знает, что именно эта — единственная. Навсегда.

Если принять подарок, это давало разрешение самцу на продолжение ухаживаний, в традициях рихтов, однозначно ведущих к созданию семьи. Семьи…

— Примешь? — спросил Крейтон, пристально глядя на меня.

— Приму.

Вот так. Просто. Одно слово. На до. И после.

Крейтон застыл, продолжая пристально вглядываться в меня.

Молча кивнул.

Развернул ремень, удерживая за пряжку. Глянул в глаза.

Он был так серьёзен. Молчалив.

Я подняла локти, и он обхватил меня вокруг талии.

Опоясал. Застегнул пряжку.

Все также, не говоря ни слова.

Смотрел на пряжку, поглаживая её пальцами.

Мои пальцы дрогнули, когда я медленно протянула руку и коснулась рисунка на его пряжке.

— Рани.

Крейтон вдруг сжал мои пальцы, поднял, положил на свою шею и резко обхватил меня ручищами, вжимая в себя.

Одна его рука в моих волосах, другая стискивает мой зад, хвост выстреливает жалом прямо в пушистый, разлохмаченный кончик, и тут же сжимает до пульсирующей сладкой боли в могучих тисках.

«Диапазон кью-девять, интенсивность двадцать. Объём три метра» — задаёт его хвост вводные пси режима.

Шипы выстреливают, пробивая мой заждавшийся хвост. Каудал огненной бурной рекой течёт по венам.

Но ещё до этого меня накрывает потопом вожделения от предложения моего самца.

Он хочет меня любить в пси-режиме.

Уррр… Идея великолепная. Но я…

Крейтор резко отворачивает меня от себя, лицом к прозрачной стенке. Одним стремительным движением расстёгивает мою форму и жадно сжимает обеими руками грудь, обводя большими пальцами вершинки.

Укус за ухо. Нежный хрящик остро кольнуло, породив новую будоражащую волну. Первое обжигающее прикосновение его губ. На шее словно клеймо выжгли.

Его руки ниже. Оставляя ремень-подарок, резко расстёгивает мои брюки, нетерпеливо сдёргивает их вниз, на бёдра, вместе с нижним бельём. Его хвост уже скользит по моей промежности, между моих половых губ, собственнически массирует клитор. Низкий довольный рык шевелит мои волосы. Одна его рука снова на груди, вторая поворачивает моё лицо к нему.

Лёгкий поцелуй в уголок губ.

— Рани, — его шёпот обжигает, — намерена оспорить приказ?

С моих губ срывается недовольный стон: от убирает хвост, и мои нижние губы разочарованно пульсируют, лишившись ласки.

— Если позволишь, — отвечаю я. — Я только что в нём была… не хочу снова. Пока не хочу.

Он замирает. Обхватывает меня обеими ручищами.

— Прости… — едва слышно выдыхает в мои волосы. — Я не знал. Конечно.

Разворачивает меня к себе. Поднимает моё лицо за подбородок, нежно гладит по щеке.

— Крейтон, я…

Его губы накрывают мои. Не давая произнести ни слова. Целует настойчиво и… с невыносимой нежностью.

У меня снова внутри что-то екает и обрывается мурашечной лавиной. Прижимаюсь к нему всем телом, обхватываю руками широченные плечи, отвечаю на поцелуй со всей своей изголодавшейся жадностью.

«Мой. Ты мой, Крейтон. Люби меня, пожалуйста. Сейчас», — отчаянно сигналит мой хвост, зажатый в тисках своего боевого товарища.