Книга Развод: я сжигаю мосты, страница 104 – Карина Семёнова

Алома Айрис напустила на себя самый чопорный вид, развернулась и так затопала каблуками, что, наверное, на первом этаже было слышно.

— Ну что ж. Вот и сбылась мечта у человека, — задумчиво пробормотал учитель, глядя ей вслед. Он кряхтя поднялся, забрал печенье и ушёл, пожелав приятных слов.

Мы остались с Кайтом в полутёмной гостиной наедине.

Я рассеянно смотрела по сторонам, наблюдая как краски дня погружаются в ночные тени. Кайт так и не отпустил мою ладонь, и мы продолжали держаться за руки, как маленькие дети, молчать и смутно ожидать чего-то.

«Да и нужны ли сейчас слова?»

Мне было приятно сидеть в безопасности, тишине, чувствуя ласковое живое тепло Кайтфора, как обещание чего-то большего.

«Что значит его нежность? Стоит ли что-нибудь за этим, или мне просто хочется верить в это? Однажды я уже поверила мужчине…»

В голове проплыли сладкие воспоминания о том, как Кайт поцеловал меня. И пусть это была всего лишь попытка отвлечь, но мучительно захотелось вернуть те мгновения. Я украдкой бросила взгляд на губы Кайта и вздохнула.

«О чём я только думаю? Не успела с одним развестись, заглядываюсь на другого».

Кайтфор по-своему понял мой вздох.

— Не бойся. Мы тебя никому не отдадим.

— Только я решила, что всё преодолею, как снова… — Я покачала головой. — Я слабая, Кайт. Ни с чем не могу справиться.

— Может ты неправильно понимаешь силу? — тихо спросил он. — Порою сильный тот, кто признаёт за собой право попросить о помощи.

В гостиную зашла алома Айрис и объявила, что моя спальня готова. Кайт наконец отпустил мою руку, и я сжала ладонь, сохраняя его тепло.

— Спасибо. — Я обернулась к нему. — За всё.

Алома Айрис проводила меня до спальни. На высоком потолке, серых стенах, тёмной мебели лежали полоски лунного света, падающего из неплотно зашторенного окна, оттого комната казалась клеткой. Но алома Айрис зажгла лампу у изголовья широкой кровати, и наваждение пропало. Удивительно, но бесчисленных стопок книг и вообще беспорядка здесь не было. Всё чинно и благородно.

Когда экономка вышла, я первым делом вымылась, пытаясь водой смыть с себя страх и тревогу. Снова заглянула алома Айрис, принесла мне туалетные принадлежности и свою ночную рубашку, нежно-розовую, всю в оборках и ленточках. Не думала, что под такой строгой личиной скрывается столь романтичная натура.

Я села на постель. Алома Айрис замялась. Было видно, что она хочет что-то сказать, но не решается.

— Не думала, что вам столько пришлось перенести, — начала она после неловкой паузы. — Не моё дело вас поучать, но если вам попался подлец, это не значит, что все мужчины такие.

— Спасибо, — пробормотала я. — Буду помнить о ваших словах. Только как снова не дать разбиться сердцу?

Алома Айрис пригладила и без того безупречную прическу, пожала плечами.

— Не знаю. Только верить. Прежде всего в себя.

Она улыбнулась и ушла. Я улеглась, завернулась в одеяло и подоткнула со всех сторон, как в детстве, когда пряталась от чудовищ под кроватью. Только вот одеяло не могло уберечь меня от чудовища по имени Бартал.

Спала я долго, сказалась усталость предыдущего дня. Сообразив, что солнечный свет вовсю бьёт в окна, подскочила на постели.

«Великая Праматерь! Подумают, что я соня и лентяйка!»

Спешно я стала приводить себя в порядок. Вчерашнее платье помялось во время погони, как смогла я разгладила его мокрыми ладонями, расчесала волосы гребнем, подаренным аломой Айрис, и перевязала их лентой. Но всё равно моё обличье оставляло желать лучшего. Пришлось в таком недостойном виде выйти из спальни.