Книга Развод: я сжигаю мосты, страница 26 – Карина Семёнова

Я резко развернулась:

— Знаешь, я лучше всю жизнь проведу одна, чем с тобой.

Лиан хмыкнул, выскочил передо мной на дорогу. Я отшатнулась, попятилась, спиной наткнулась на Гиллея. Он толкнул меня обратно так сильно, что я чуть не влетела в Лиана.

— Ха, с таким-то характером и будешь одна! Понятно, почему муженёк сбежал и хочет развестись.

— Это я хочу развестись.

— Ну да, конечно. — Лиан ухмыльнулся, показав щербатые зубы.

Парни не давали мне пройти, теснили к обшарпанной стене какой-то мастерской. Я зашарила глазами по округе — как назло, никого. На меня снова полились потоки гнуси и ядовитый смех. Изо всех сил я старалась держаться, не показывать того ужаса и омерзения, которые захлёстывали меня при виде хохочущих искажённых лиц.

— Оставьте меня! Вы ничего обо мне не знаете! Что вы накинулись, как псы?

Теор схватил меня за запястье и дёрнул на себя. Наши лица оказались очень близко друг от друга. Так близко, что я видела чёрные точки пробивающейся щетины на его подбородке. Запах пота, смешанный с ароматом древесной стружки, стеснил мне дыхание.

— Огрызаешься? Твой хахаль не научил, как вести себя с уважаемыми людьми? — процедил он сквозь зубы. — Знаешь, что делают с такими как ты?

От его слов мне стало жутко.

Теор ещё сильнее сжал мою руку и под смех приятелей повёл по дороге. Я билась, звала на помощь, пыталась освободиться, но не получалось. Шли мы недолго, до местной скотобойни, совсем небольшой, но от этого не менее жуткой. В детстве мы бегали сюда «проверять смелость».

Несмотря на зной, меня обдало холодом. «Зачем мы тут? Ну не убьют же меня, правда?»

Под улюлюканье Теор потащил меня к большущему чану. В него сливали кровь, сбрасывали мелкие кости, кишки — то, что нельзя было переработать, — прежде чем увезти на могильник. На жаре всё это тухло, и даже от закрытого чана нещадно разило. Теор рванул меня за руку, я упала и выронила документы.

— Ну и духота сегодня, Паулинка. Пойдём, искупаешься! Парни, убирайте крышку.

Когда сняли крышку, от невыносимой вони меня чуть не вывернуло наизнанку. Теор перехватил меня подмышками, поднял. Всё ближе и ближе он подтаскивал меня к чану, забавляясь моим отчаянием.

— Почему же ты не хочешь купаться? Роскошная ванна с отбросами ждёт. Или ты в лепестках роз привыкла нежиться? — Лиан шёл рядом и издевательски ухмылялся.

Я в панике металась взглядом. Никого. Ничего, что могло бы помочь. Только злобные лица, криво раззявленные рты, бешеные глаза. И смех, жестокий ликующий смех.

Я упиралась ногами в землю, отбивалась руками, но чан всё приближался. Меня затрясло. Весь мир сузился до этого чана — ужасной ловушки, сокрушительного невыносимого унижения.

— Я этого не заслужила! Отпусти! Отпусти!

— Искупаешься, да и иди себе на здоровье!

Смрад наполнял лёгкие. Я уже ничего не видела, кроме синих кишок, колыхающихся на поверхности. В груди стало очень больно, я буквально почувствовала, как сжалось сердце, руки свело судорогой так, что я не могла распрямить пальцы, и будто иголки впились в кожу. Свет застила бело-голубая вспышка. Содержимое чана вдруг словно закипело. Огромные вонючие пузыри всплыли на поверхность и полопались с противным хлюпающим звуком.

Теор выпустил меня и шарахнулся назад, подальше от чана. Я упала на колени, ноги не держали.