Книга Под светом твоей звезды, страница 79 – Екатерина Елизарова

В целом чувствовала я себя неплохо. Более того, я летала теперь на Игошке самостоятельно! Поначалу с опаской, совсем недалеко и невысоко, но уже вскоре уверенно и смело. А еще я заметила удивительную вещь: конь понимал не только движения моего корпуса, но и желания и мысли! Впрочем, после всего, с чем довелось мне столкнуться на Алантаире, это удивляло несильно. Зато убедившись, что мы понимаем друг друга, а крылья держат Игошку крепко, я перестала бояться и начала получать от полетов настоящее удовольствие. Летать на коне оказалось до того потрясающе, что я готова была идти на занятия только ради этого.

Как-то незаметно в моей жизни появилась подруга. Человек, в котором я никогда не нуждалась на Земле. Там я никому не позволяла сближаться со мной, но здесь что-то неуловимо менялось во мне, заставляя острее чувствовать, все чаще затрагивая за живое, а порой даже раня. Я удивлялась и недоумевала и, как видно, нуждалась в поддержке и дружеском участии. Антана была неплохой девушкой, она пыталась проявить заботу, но я не могла перебороть поневоле возникшее неприятие к ней. Возможно, дело было в чуть покровительственном отношении, которое я в принципе не терпела применительно к себе, возможно, в другом. Как бы так ни было, но выбор мой пал не на нее.

Малия, как и я, держалась несколько обособленно от группы, хотя и была уроженкой Алантаира, прекрасной и голубоглазой, как и все прочие. И все же причиной такого поведения оказалось именно ее происхождение. Родной городок Малии располагался слишком близко к одному из закрытых городов и слыл почти таким же низковибрационным. Явной дискриминации от ребят я не замечала и пришла к выводу, что дело в самой Малии. Она чувствовала себя не такой, как остальные, недостойной быть среди избранных. Пожалуй, именно эта ее отстраненность и свела нас.

– Это поэтому Антана решила, что с тобой у меня может получится подпитка? Твои вибрации ниже? – спросила я, узнав об этой особенности подруги.

– В целом нет, они почти не отличаются.

– А Антана об этом знает?

– Конечно, Женевьева, мы видим излучения каждого.

– Никак не могу к этому привыкнуть. И еще, знаешь, я давно хотела тебя попросить: называй меня просто Женей. На Земле как-то не принято обращаться полными именами, особенно между друзьями.

– Хорошо, как скажешь. Мы тоже длинные имена сокращаем и слышали, конечно, как называл тебя Тей, но сами не решались.

– Ну вот, даю тебе на то свое позволение, – рассмеялась я. – А твое имя никак не сокращается?

– Не знаю, оно ведь не длинное.

– Ммм… Малия… Мал звучит не очень. Можно Лия или… О! Как насчет Мэл?

– Хорошо, мне нравится, – улыбнулась новоиспеченная Мэл.

– Отлично. Скажи-ка, Мэл, а как вы справляетесь вот с этим? – спросила я, показывая на свою изрядно отросшую челку. Резерв моих сил подходил к концу, и разные неприятные мелочи (вроде лезущих в глаза волос) раздражали довольно сильно.

– О, так давай я принесу ножницы и помогу тебе с этим.

– Ножницы? Настоящие? Неси, конечно!

Я так обрадовалась тому, что не придется использовать крайнюю меру, а именно обкарнывать себя маникюрными ножничками, что чересчур резко вскочила с кровати, на которой сидела, и тотчас поплатилась пронзившей голову болью.

– Начинается, – простонала я, понимая, что дальше будет только хуже.