Книга Уосэ Камуи. Часть I, страница 54 – Рин Дилин

– Ты сначала у батьки разрешения спроси, а потом уж с лешим миловаться начинай!

Парень сунул руку за пазуху, вытащил простенькую деревянную дудочку, и поднеся её к губам, заиграл. Но вместо музыки, дудочка взревела и завыла, как будто сотня волков собралась на окраине леса. В тот же миг со стороны реки послышались девчачьи визги и крики:

– Волки! Волки! Сиянку волки задрали!– и берег опустел.

Прячась за деревьями Сияна не без удовольствия наблюдала, как улепётывает Горянка, натягивая на бегу сарафан и цепляясь распущенными косами за ветки деревьев.

Так они и познакомились, дочка главы рода и странный молчаливый незнакомец в волчьем плаще и с волшебной дудочкой. Сияна перевязала ему раны, оторвав ткань от подола своей рубахи, потом дома она соврала матери, что рубаха порвалась при купании в реке, зацепившись за корягу.

Она бегала к нему тайком и носила ему еду и лекарство, а он молчал, всё смотрел на неё своими жёлтыми глазами и иногда играл ей на своей волшебной дудочке, которая умела петь как птицы, журчать как ручеёк и выть как сотня волков. Сияна уже начала прикипать душой к парню, с нетерпением ждала этих тайных встреч, и её сердечко билось чаще, когда она видела его. Но однажды он исчез. Не появился он ни через день, ни через два. Пропал, как будто и не было его вовсе. Сияна погрустила-погрустила, да и постаралась забыть его, уговаривая себя, что это блуждающий лесной дух морочил ей голову.

И вот сейчас, там снаружи в непроглядной тьме, сквозь бушующую вьюгу, казалось Сияне, что звучит-зовёт её к себе его волшебная дудочка, воет и плачет, словно тоскуя… С этими мыслями девушка снова задремала.

Утром, ещё затемно, её разбудила мама:

– Вставай, доченька. Что-то ты сегодня заспалась. Гости уже уезжают, надобно бы их проводить, как того обычай велит.

Сияна еле-еле разлепила сонные глаза. Она совсем не выспалась этой ночью, чувствовала себя уставшей и разбитой.

– Пусть уезжают поскорей! Не выйду их провожать! Мерзкий старик! Ты знаешь, что он у батюшки меня в жёны просил?

Мать удивленно всплеснула руками:

– Да как же? Правда ли это? Из ума выжил что ли, старый? Успокойся, доченька, батюшка тебя ему ни за что не отдаст! Ну ладно, оставайся в комнате, а я пойду, провожу гостей как того обычай требует.

И, поцеловав напоследок дочь в лоб, она ушла. Но Сияна не стала разлеживаться в тёплой постели, наскоро одевшись, подошла к окну и, хоронясь от взглядов, стала поглядывать, что же происходит на улице.

Вот подали коней. Вышли мужчины, которые приехали вместе с Борутой. Последним выходил он сам и вместе с ним Годин Горынович с супругой. Главы о чем-то беседовали не громко, наклонясь друг к другу.

«Интересно, о чём они разговаривают?»– глядя на них пыталась угадать Сияна.

Затем Борута подошел к своей лошади и двое мужчин помогли ему сесть в седло.

«Ф-ф-ф-у-у-у! Уже так стар, что на лошадь сам взобраться не в состоянии! А всё туда же, жениться собрался! Молодуху ему подавай!»– девушка брезгливо поморщилась.

Хозяева и гости поклонились друг другу в знак уважения, мать достала из рукава расшитый платок и взмахнула им. Ворота открылись, и всадники степенным шагом покинули двор главы рода.

Сияне бы начать радоваться, что вот, мол, наконец-то! Но тягостное предчувствие сдавило её грудь… Через некоторое время к ней в комнату вошла мать с красными от слёз глазами: