Книга Генерал дракон моей сестры, страница 57 – Кристина Юраш

Он сгреб мою рубашку в кулак и потянул вперед. Еще немного, и наши губы соприкоснулись бы в поцелуе, но я отклонилась, пытаясь сражаться с этим соблазном.

— Я ненавижу ее, — хриплым голосом прошептал Гессен, глядя на ткань в своем кулаке. — Почему ей можно ласкать твое тело, а мне нет?

Он тяжело дышал, глядя на свой кулак.

— Почему она может прикасаться к нему, а я нет?

Он отпустил рубашку, а я нервным жестом расправила ее на своей груди, тяжело дыша.

Его палец медленно спустился к моей шее, к пульсу, который бился, как пойманная птица.

— Я ревную даже твои сны. Я видел, как ты спишь… Слышал твои стоны… Даже если в этих снах я, я все равно ревную, — выдохнул он.

Я задрожала. Не от страха. Он угадал. Он всё знал. И это было страшнее любого удара.

— Не говори этого… — выдохнула я, голос дрожал, как пламя на ветру. — Пожалуйста… Не сейчас… Мы же договорились, что один поцелуй и всё…

Но моё тело уже предало меня. Грудь вздымалась. Кожа горела. Между бёдер пульсировала та самая пустота, которую только он мог заполнить — даже если это убьёт нас обоих.

Я стиснула зубы, сжала кулаки, пытаясь выдавить из себя приказ:

— Уходи… — прошептала я, но это прозвучало как мольба.

Я сжала ткань ночной рубашки на груди, будто могла прикрыть не тело — а стыд, что разливался по венам.

— Уходи! — уже громче, сквозь слёзы, сквозь боль, сквозь желание, которое я не просила, но которое пожрало мою душу. — Пожалуйста!

Я закрыла глаза, еще крепче сжимая ворот рубашки. Мой голос дрожал, но я стиснула зубы, чтобы бороться с этим искушением.

Он не послушал.

Его пальцы впились в мой подбородок — не грубо, но неотвратимо, как приговор. Он заставил меня смотреть в его глаза. В те самые — змеиные, древние, полные безумия и поклонения.

— Скажи мне это в глаза, — хрипло приказал он. — Скажи, что не хочешь меня. Скажи, что я для тебя — чужой. Скажи… Скажи так, чтобы я поверил…

Я открыла рот.

— Уходи, — прошептала я, чувствуя в голосе мольбу. — Пожалуйста… Я прошу тебя… Не надо…

Слово застряло в горле, будто язык отказался предать душу.

— Пожалуйста… Вспомни про клятвы… Про честь мундира… — выдохнула я, и в этот миг его пальцы дёрнули завязку на моей рубашке. Ткань распахнулась, обнажив плечо, по которому тут же скользнули мои пальцы.

— Поздно. Ты не понимаешь, что ты со мной делаешь… — прохрипел Гессен, и его рука легла на моё горло. Не сжала. — Ты думаешь, я человеческое существо? Что я могу контролировать себя, как честный жених? Зверь уже знает вкус твоих губ. Он знает твой вкус. Знает, как твое тело предает тебя от одного поцелуя. И ты думаешь, он остановится?

Он прижал меня к двери. Его бёдра впились в мои. Я почувствовала жёсткость, готовность, ярость плоти, которая прижалась к моему бедру.

— Честь мундира — это для человека. А для зверя нет чести, — прошептал он, прижимаясь губами к моему плечу с таким стоном, что у меня внутри всё отозвалось диким желанием.

Я задохнулась.

И тут же застонала, когда его рука стала поднимать мою рубашку вверх. Я чувствовала, как она скользит по моему бедру, жадно изучая каждый изгиб.

— Нет, нет, нет, — испуганно прошептала я, когда его рука между моих бедер.

— Я готов растерзать тебя, — прошептал он, а я почувствовала его прикосновение и задрожала. — Не от злости. От обожания. Ты не знаешь, как я мечтаю почувствовать, как ты дышишь моим именем, как твое тело бьется в агонии от одного моего прикосновения…