Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 45 – Вера Ширай

Граф не мог быть так слеп, чтобы не понимать, какие слухи и разговоры может посеять наша беседа. Он слишком заметен. Он необычайно красив, слишком яркая фигура для того, чтобы его общество оставалось без внимания. Если бы я провела полвечера рядом с лордом Дербишем или любым другим пожилым советником — никто бы и слова не сказал. Но две минуты общения с графом Дюком могли обернуться сплетнями, которые подорвут и без того хрупкое равновесие моего брака.

— А я так понимаю, что его здесь сейчас нет, — произнёс граф неожиданно резко, словно в его словах звучал не просто упрёк, а зашифрованный намёк.

Я глубоко вдохнула и сохранила спокойный тон:

— Не переживайте. В скором времени он вернётся. А пока… я пойду пообщаюсь с подругой.

— Оставьте, — его голос прозвучал сухо, почти холодно. — В этом замке у вас нет друзей.

Он смотрел прямо на меня, и в этом взгляде было что-то тревожное, не то предупреждение, не то угроза. И прежде чем я успела возразить, за моей спиной раздался знакомый голос — сладкий, приторный, словно плохой музыкант мучает струны, а уши уже ноют. Я знала этот голос и не скажу, что он был мне приятен.

Он не нравился мне с самого детства.

— Дорогая доченька, герцогиня Терранс, — протянула знакомым, сладковатым голосом мачеха. Она, как всегда, держала отца за локоть, словно боялась выпустить его из рук даже в толпе. На нём был насыщенно-зелёный камзол, подчёркнутый тёмным поясом — строгий, достойный. А она… мачеха, в отличие от него, выбрала платье, которое невозможно было не заметить: яркая ткань, пышные рукава и чуть вызывающее декольте. Она словно наслаждалась тем, что её наряд тянет взгляды к себе, даже здесь, в окружении высшей знати.

Её глаза чуть сузились, когда она заметила, кто стоит рядом со мной. Улыбка стала мягче, почти ласковой. Пока отец поприветствовал меня, мачеха тут же попросила быть представленной лорду.

— Ох, дорогой граф Дюк, — обратилась она с наигранным восхищением, чуть наклонив голову. — Приятно знать, что соседи моей дорогой дочери уже успели стать ей близкими друзьями. Не хотела прерывать вашу беседу… — она опустила глаза, будто виновато, но слишком искусно, чтобы это выглядело искренне.

И в тот момент я впервые за всё время посмотрела на ситуацию со стороны и — к собственному удивлению — испытала облегчение. Теперь это была не беседа между мной и графом, а компания. Пусть и нежеланная.

— Дорогая леди, — граф Дюк чуть наклонился к мачехе, улыбнувшись тем самым вежливым, но теплым взглядом, что не оставлял сомнений: он умеет обольщать, когда того хочет. — Вы ничего толком не прервали. Я как раз приглашал вашу дорогую дочь на танец.

Я почувствовала, как все взгляды вокруг будто стали тяжелее. Танец с ним — значит дать повод для разговоров. А я не могла позволить себе стать центром очередных сплетен. Мельком оглядев зал, я искала спасительный предлог для отказа. Может быть, весточка от сестры? Или семейный разговор с отцом?

Я посмотрела на мачеху в надежде, что она поймёт мой взгляд и подбросит подходящую отговорку. Но та только закивала, повторяя свои извинения и перемешивая их с напыщенными пожеланиями прекрасного танца, словно подталкивала меня прямо в руки графа.

Я заметила Ариану, которая только что завершила свой танец и уже спешила ко мне. Её лёгкие шаги выдавали нетерпение, но девушка всё же вежливо опиралась на руку знатного юноши. Сын восточного герцога — будущий хозяин обширных земель — смотрел на младшую сестру герцога Терранса так, словно она была единственной девушкой во всём зале. Его взгляд был полон юношеского восхищения, и Ариана, сияя улыбкой, явно наслаждалась этим вниманием.