Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 91 – Вера Ширай

У одной из служанок я спросила, где найти Его Светлость. Девушка наклонилась ко мне чуть ближе и тихо ответила:

— В музыкальной комнате, миледи.

Я удивилась — музыкальная комната? В охотничьем доме? Но служанка поспешила пояснить:

— Она больше похожа на небольшой зал. Для гостей — малых банкетов и вечеров только для семьи. Его светлость там с самого приезда. И, похоже, он делает там перестановку… — её глаза сверкнули, и на губах мелькнула заговорщицкая улыбка. — Слуги весь день только и делают, что носят мебель, переставляют музыкальные инструменты, уносят светильники.

Я приподняла бровь, но ничего не ответила. От её жизнерадостного тона внутри стало ещё неспокойнее: если он что-то готовит, то что именно?

Служанка, не переставая улыбаться, проводила меня по длинному коридору до высоких дверей, резных, с золотыми ручками. Она остановилась и сделала почтительный реверанс:

— Вот здесь, миледи.

Я осталась одна перед массивной створкой. В зале должно было звучать эхо шагов или голоса слуг, но за дверью царила странная тишина. Ни смеха, ни музыки, ни даже гулкого перестука.

Я толкнула дверь и вошла. Первое, что бросилось в глаза — зал был совсем не похож на музыкальную комнату, о которой мне рассказывала служанка. Вместо стола и инструментов на полу лежали две огромные перины, словно вырванные из спален и брошенные сюда.

Он стоял в центре комнаты. Мой муж. Без парадного облика, без доспехов и плаща. На нём были только кожаные штаны и свободная рубашка, чуть расстёгнутая на груди. Его силуэт выглядел одновременно расслабленным и пугающе собранным.

А в руках… в руках он держал охотничий нож. Подбрасывал его легко, словно игрушку, и с ленивой точностью ловил за рукоять. Лезвие сверкало в тусклом свете свечей, оставляя в воздухе резкие блики.

Мы встретились взглядами. Я замерла на пороге, не в силах понять, что происходит. Сердце билось в груди так громко, что я сама его слышала.

Он же — дерзко, почти с вызовом, улыбнулся мне. По-прежнему играя с ножом, сделал шаг вперёд навстречу мне.

Я стояла на пороге, не в силах понять, зачем он устроил всё это. Перины на полу, нож в руках — всё это выглядело так странно и неуместно, что мои мысли путались. Он подошёл ближе, остановился прямо напротив меня. Его взгляд изучал меня, а улыбка казалась одновременно опасной и дразнящей.

— Я по-другому представляла музыкальную комнату. У высокородных особ, видимо, своё представление о прекрасном, — заметила я, указывая на перины, небрежно брошенные на пол.

Герцог хмыкнул, склонив голову чуть набок.

— Ах, это? Вы аж побелели от таких вкусов высокородного герцога. Всё в порядке? — спросил он, всматриваясь в моё лицо так внимательно, что у меня запекло щеки. Его голос звучал насмешливо, но в глубине глаз мелькнуло что-то серьёзное. — Вы же не подумали, что я собираюсь вас убить, завернуть в перину и закопать прямо в охотничьем домике Его Величества?

Я выпрямила спину и пожала плечами, стараясь не показать, как я растеряна.

— Надёжнее было бы сбросить с лошади. Несчастный случай, как никак, легче объяснить.

Муж перестал смеяться. Его лицо стало серьёзным, почти жёстким, и я впервые заметила, как холод блеснул в его глазах. Он убрал нож за пояс и шагнул ближе.

— Давайте оставим эти темы, — произнёс он низким, твёрдым голосом, задумавшись на мгновение. — Мне не нравится шутить о смерти. Тем более вашей.