Книга Освобождение Луки, страница 99 – Виктория Эвелин

Разум Луки плыл от удовольствия, почти как если бы он был пьян. Его женщина лежала под ним, выкрикивая его имя. Сладкий вкус ее возбуждения покрывал его язык, его лицо терлось о мягкую кожу на ее бедре. Трепет пробежал по нему, зная, что он вот-вот услышит, как она кончает в первый раз. Напряжение и дрожь ее тела сказали ему об этом.

Со стоном, ненавидя собственную слабость, его свободная рука потянулась к члену, двигаясь в такт ее покачивающимся бедрам.

Ее дыхание участилось, а тело содрогнулось, отчего ее груди заколыхались. Теперь так близко. Он отпустил ее запястья, погрузил палец в ее лоно и прорычал:

— Кончи, женщина.

Сильнее надавив на себя кулаком, его собственный оргазм вырвался из него. Он зарычал и ухмыльнулся, продолжая лизать и посасывать ее, когда почувствовал, как ее тугая сердцевина забилась в конвульсиях вокруг его пальца. Ее руки вцепились в край стола, а спина выгнулась, когда она закричала:

— Лука!

Продолжая неторопливо поглаживать ее пальцем, он подождал, пока ее крики не перешли в тихие стоны. Затем, не в силах удержаться от прикосновения к ней, но зная, что ее соблазнительная сердцевина слишком чувствительна, он провел ладонями вверх и вниз по нежной коже ее бедер.

Она подняла глаза к потолку, закрыв лицо руками. Она расстроена?

Он почувствовал, что она пытается отдернуть ноги, поэтому сжал их крепче, нахмурившись. Это должно было понравиться ей больше, а не меньше. Почему она хотела уйти от него?

Она села, опираясь на локти, и изучала его, сдвинув брови. Темно-розовый румянец на ее щеках был не только от напряжения. Смущение?

Скользнув взглядом вниз по своему телу, она поиграла с остатками эластичного нижнего белья, которое теперь облегало ее талию. Дрожащим голосом она сказала:

— Можно мне одеться, пожалуйста?

Он стиснул зубы. Возможно, если бы он посмотрел на нее достаточно пристально, то смог бы заглянуть в ее мысли. Что он сделал не так?

Неужели он неправильно истолковал ее привлекательность? Невозможно. В порядке эксперимента он наклонился вперед и нежно поцеловал и прикусил внутреннюю поверхность ее бедра. Она дернулась, и он снова почувствовал всплеск ее возбуждения.

Нет, ее определенно все еще влекло к нему.

Она села полнее, прикрывая рукой свое лоно от посторонних взглядов. Все его траксианские инстинкты взывали к жизни, и низкое рычание вырвалось из его груди одновременно с уколом боли.

Моя пара прячется от меня? Он боролся с желанием перевернуть ее, перегнуть через стол и погрузиться в нее, доказав, что она ничего не может скрыть от него. Но что-то в ее глазах удержало его.

Отпустив ее, он встал, затем притянул ее к себе. Кожа к коже, она слабо сопротивлялась.

— Лука… я…

Он заставил ее замолчать, запечатлев мягкий, продолжительный поцелуй на ее губах. Через мгновение ее тело расслабилось, со вздохом прижавшись к его. Последнее, что он хотел сделать, это отпустить ее. Его сердце болезненно сжалось в груди. Он знал, что если захочет отвлечь ее, то сможет. Если бы он прямо сейчас скользнул рукой к ее лону, она бы возбудилась. Снова потерялась. Но она не хотела, чтобы он этого делал, и это знание было подобно ножу в сердце.

Когда он прервал поцелуй, то увидел, как ошеломленное выражение медленно исчезает с ее лица. Он указал на комнату, в которую ворвался.