Книга Помощница Его Величества, страница 242 – Дарья Верескова

О чём?

О том, что я нападаю на Барбару? Что она вообще ему сказала прямо перед их поцелуем?

Всю дорогу к пруду я оставалась растерянной, временами даже не улавливая смысл его слов, и он это замечал. Рука, лежавшая поверх моей ладони, всё сильнее нагревалась, становилась тяжелее, а сам он рядом окаменел, храня напряжённое молчание.

— Как прошло твоё свидание с бароном Эскларом? — неожиданно спросил он, когда мы подошли к пруду, а затем свернул влево, на узкую каменную дорожку между густых кустов. — Здесь нас никто не услышит и не увидит.

Я оглянулась и поняла, что наблюдающие действительно остались где-то позади. Хотя они всё ещё были обращены в нашу сторону, их взгляды будто бы проходили мимо, не задерживаясь на нас.

Неужели здесь использовали ритуал для отвода глаз?! На природе?!

Это требовало бы колоссального магического резерва, особенно если учесть, что подобных свиданий было пятнадцать. Понадобилось бы несколько смен ритуалистов всего за три-четыре дня.

Пора!

— Вы об этом хотели поговорить? — спросила я прямо, делая глубокий вдох.

Он сузил глаза когда я ушла от ответа.

— Нет. И, честно говоря, твой ответ никак не изменит того, о чём я хотел с тобой поговорить. Просто... не сдержал любопытства, — произнёс он достаточно жёстко. — О чём ты хотела поговорить со мной, Миолина? Я хочу, чтобы ты обращалась ко мне на "ты" и по имени.

Мою руку он не отпустил, несмотря на то что нас никто не видел. С удивительным упорством он продолжал вести меня куда-то дальше. Деревья вокруг становились всё выше, кустарники — гуще, и я уже давно не видела наших наблюдателей. Наверное, им казалось, будто мы всё ещё стоим где-то там, между деревьев.

Наконец мы добрались до места назначения — огромного, раскидистого дерева, чьи мощные ветви почти касались земли, образуя плотную тень. Листва шумела под порывами осеннего ветра, а у самого подножия дерева раскинулся ковёр из сотен, тысяч васильков.

Там, среди зарослей, скрывалась скамейка, к которой и подвёл меня Каэлис Арно.

— Я спал на этой скамейке почти трое суток, пока меня не нашли, перед отправкой в Иштавар. До последнего не верил, что родители могут отослать меня на столько лет, — хмыкнул он, проводя рукой по едва заметной резьбе на дереве.

Он оставил эту резьбу, когда был совсем мальчишкой?

— Ты хотела поговорить, — напомнил он, полностью разворачиваясь ко мне так, что наши колени касались друг друга.

Интимность этого момента буквально звенела в воздухе, хотя между нами случались и куда более… близкие прикосновения. Его феромон казался острым, невыносимым, совершенно не соответствующим размеренности и спокойствию происходящего.

— Помните, вы говорили мне, что я могу попросить о чём угодно, в пределах разумного? — спросила я, не позволяя себе ни моргнуть, ни отвести взгляд.

— Ты, Миолина. Обратись ко мне по имени, — и вновь уже знакомый, приказной тон.

— Помнишь… ты говорил мне, что я могу просить о чём угодно, в пределах разумного? — я не стала спорить, отчаянно желая выговориться — и о своей просьбе, и о Барбаре, и будь что будет.

Ожидание оказалось мучительнее самого разговора.

— Всё, что угодно, — повторил он твёрдо. Его тело напряглось, но в глазах зажглась отчаянная надежда.

Что он ожидал услышать?

— Вы... — я заметила, что он уже готов перебить меня, и сразу исправилась, не желая терять ни мгновения и не желая, чтобы между нами остались недомолвки. — Ты сказал, что не можешь менять законы... пока. Но когда сможешь, после своей свадьбы, я хочу, чтобы ты изменил их. Так, чтобы другие члены семьи могли претендовать на главенство рода, если действующий глава не справляется или вредит дому.