Книга Помощница кронпринца, страница 51 – Дарья Верескова

Суженные глаза Её Сиятельства ясно дали понять, что она прекрасно заметила: я не ответила прямо на её вопрос.

Но она вновь не стала давить — не желая выглядеть скандальной.

Какая выдержка! Графиня знала, что позволять себе гнев на людях нельзя. С какой лёгкостью она играет словами — наверняка и прежде делала то же самое, а я попросту не замечала тончайших манипуляций.

— Вы, вроде как, здесь работаете, дитя? — взгляд скользнул по моему поношенному платью ассистента младшего ритуалиста. Я кивнула, подтверждая. — Я думала, ваш день куда более занят. Я жду, или же вы можете нас оставить — мы были посреди важного разговора.

Как будто это она передала мне явиться сюда, пользуясь своим положением родственницы короля.

Я закрыла глаза лишь на секунду, ненавидя необходимость извиняться, ненавидя то, что эта женщина всё ещё имела надо мной власть. И то, как ловко она умеет извернуть почти любую ситуацию в свою пользу.

Прочистив горло, я произнесла громко и отчётливо, высоко подняв голову и глядя графине прямо в глаза:

— Я приношу вам извинения за то, что назвала вашего сына трусливым изменяющим слизняком.

Не знаю, на что рассчитывала Гелена де Рокфельт, но явно не на это. Возможно, как и прежде, она ожидала, что я скажу нечто в духе: «прошу прощения за сложившуюся ситуацию» или «беру ответственность на себя».

В глазах женщины, сидевшей рядом с матушкой моего бывшего жениха, появилось явное сомнение — она, похоже, не понимала, почему я извиняюсь перед матерью Леонарда, а не перед ним самим. Если бы я нанесла оскорбление роду, то должна была бы извиняться перед главой рода — Эларио де Рокфельтом, который сейчас отсутствовал но должен был вернуться совсем скоро.

Но оскорбила я не род, а лично Лео — после того как он сам сделал то, за что любой нормальный мужчина в семье вызвал бы льва на дуэль и тогда Леонард поплатился бы жизнью. Или, по крайней мере, женился бы.

Я знала, зачем Гелена де Рокфельт добивалась этих извинений — чтобы замять историю с бала и новые разговоры о том, что Лео сделал в прошлом. Чтобы выставить меня виноватой и скандальной — той, кто не может заслуживать ни уважения, ни снисхождения.

— Произнесите формальные извинения правильно, как и полагается аристократке, если вы ещё не забыли, как это делается, — похоже, графиня едва сдерживала гнев. Янтарные глаза еле заметно двигались, пытаясь просчитать моё следующее решение.

— Ваше Сиятельство, во имя светлых богов, прошу принять мои извинения, если мой поступок или слово были восприняты как проявление неуважения. Я осознаю вес своего проступка — того, что назвала вашего сына Леонарда «трусливым изменяющим слизняком», — и глубоко сожалею. Да сохранит ваш род честь и благосклонность богов.

Конечно, в формальном извинении после «вес своего проступка» следовало бы добавить «перед вами и вашим именем», но я намеренно заменила это реальным поступком.

И, судя по лицу графини, она наконец поняла.

Что каждый раз, когда она будет требовать извинений, я в деталях опишу, что именно произошло, не прибегая к общим словам.

И сейчас, своими «извинениями», я скорее ещё больше унижала Леонарда — напоминая всем присутствующим о недавнем оскорблении, связывая его имя с «трусливым изменяющим слизняком».

— Вы сожалеете? Не похоже на это, судя по вашему поведению, — похоже, она просто не смогла промолчать.