Книга Баронесса. Эхо забытой цивилизации, страница 239 – Дарья Верескова

Я позволила себе насладиться ещё одним медленным, нежным поцелуем, прежде чем решительно отодвинуться.

— Нет, — короткий разговор немного вернул мне здравый смысл, напомнив о последних днях. — Опустите меня. Что вы здесь делаете? И, что важнее, ваши слова про убийство — это настоящее безумие.

Он послушался — перестал целовать, но его взгляд остался прикован ко мне. Лежа на подушке рядом, он сократил расстояние между нами до считанных сантиметров. Его рука всё так же скользила по моему лицу, словно боясь потерять контакт.

— Ты злишься на меня? За то, что я подрался с Кайросом?

Не только и не столько за это. И хотя мне было неловко говорить подобное, я решила не молчать. Так как сама ненавидела, когда люди умалчивали то, что у них на душе.

— Я не понимаю вас. То, что вы говорили в прошлый раз… а затем вы сделали вид, что почти не знаете меня. Публично поругались с Кайросом, прекрасно зная, что именно я отвечаю за делегацию и общую безопасность! Зная, что от этого зависит отношение короля ко мне! — По мере того как я говорила, обида и злость снова всплывали наружу. — И после этого вы просто приходите ночью, как ни в чём не бывало, не спросив разрешения, и ещё угрожаете убить моего мужа!

Герцог молчал, пока я изливала ему всё, что накопилось. Это были одни из самых напряжённых дней в моей жизни, дни, когда мне как никогда была нужна поддержка.

Но от Теодена Дрейгорна я её не видела. Наоборот, его присутствие вытягивало из меня силы, энергию, заставляло волноваться.

— Прости меня, птичка. Ты бы первая возненавидела меня, если бы я не сделал этого. Кто бы тогда поверил, что эти достижения принадлежат тебе? Все бы говорили, что Синяя Трясина построена с поддержки герцога Дрейгорна.

Он был прав. Треклятый Урго, он был прав! Но почему он не мог сказать мне об этом заранее? Почему не объяснил, что его поведение — лишь маска? Это ранило меня. Каждый день в Синей Трясине, когда я смотрела на него, вспоминая его прикосновения, его слова, его поцелуи, а он, казалось, полностью забыл о моём существовании.

Исключением была та единственная драка с Кайросом.

— Не хочешь прощать? — он придвинулся ближе, желая поцеловать меня, но я отвернулась, невольно отвечая на его вопрос. Сердце билось как безумное. Мы были одни, почти обнажённые, в замке Его Светлости, в комнате, которая, казалось, была лучшей в этом замке.

Здесь даже были стеклянные окна — купленные в Синей Трясине через каких-то посредников.

— Талира… — его голос стал шёпотом, но, увидев, что я не поворачиваюсь, он силой развернул моё лицо к себе. Мужские губы коснулись моих — мягко, глубоко, нежно. — Мысль о том, что ты принадлежишь другому, убивает меня…

Большая, шершавая ладонь вновь легла на мои ягодицы.

А я…

Зло ответила на его поцелуй, срывая на нём всю свою обиду и накопившиеся нервы.

Теоден Дрейгорн хмыкнул — довольный, возбуждённый — и вернул мне поцелуй с такой же страстью.

— Скажи, что ты моя. Назови меня по имени, — умолял он между поцелуями, поглаживая мои рёбра, вызывая табун мурашек.

Невольно тихо простонала, и он воспользовался этим, чтобы спустить тонкую рубашку с моего плеча, слегка порвав ткань — от этого моя небольшая левая грудь оказалась полностью обнажённой.

Глухо выдохнув, он впился в неё губами, обхватывая вершину языком, вызывая у меня жалкий, хриплый всхлип.