Книга Баронесса. Эхо забытой цивилизации, страница 309 – Дарья Верескова

— Дочка, — голос отца выводит меня из размышлений. Он выходит к алтарю, протягивая руку служителю храма.

А я... я киплю от злости, разочарования и бессилия. Мне хочется кричать.

Почему, почему я не могу ничего сделать? Только выбрать между Кайросом и отцом. И, конечно, я выберу отца. Второго развода, судя по реакции Ордена, мне точно не дадут. Даже этот — плевок в лицо заветам Первородной.

— Отойдите, Ваше Сиятельство, — внезапно произносит Теоден, быстрыми шагами пересекая зал и останавливаясь рядом с моим отцом. Несмотря на то, что голос его звучит негромко, всё внимание тут же переключается на него.

— Ваше присутствие здесь неуместно. Если вам интересна моя дочь, вам придётся просить благословения у меня, — голос отца лучится доброжелательностью, но его глаза полны неприязни.

Он не отдаст меня Теодену. У него уже есть на меня планы.

— Ваша дочь обладает собственным титулом. Она не нуждается в вашем разрешении.

— Не сегодня, — отвратительно улыбается отец. — Дорога до храма столицы не близкая. Пока указание о её титуле дойдёт, пока его занесут в архив… Сегодня она не может выбирать сама.

В голове вспыхивает воспоминание: «Пора делать из тебя настоящую Керьи», — говорил отец. Он знал. Уже тогда он знал, что к четвергу указ о моём титуле не дойдёт до столицы.

Знал ли об этом Его Величество? Жила ли я всё это время иллюзией будущей свободы?

— Начинайте, брат Улрич, пожалуйста, — кивает отец одному из старшин, тому самому, что голосовал против моего развода. Надо же, он даже их имена успел выучить.

Кайрос протягивает мне руку — его участие в ритуале смены привязки обязательно. Но я игнорирую мужскую ладонь, быстро подхожу к чёрной чаше, одна, не сводя решительного взгляда с Тео.

Он не побоялся показать свои чувства прилюдно, и я тоже не побоюсь. Я ещё поборюсь, Тео. За себя. За нас.

— Вы будете горько сожалеть об этом дне, милорд Керьи, это я вам обещаю, — говорю я, не особо заботясь о том, что нас услышат.

— Брат Улрич…, — голос отца звучит напряжённо. Ему совсем не хочется, чтобы я раздувала ещё больший скандал.

Отец протягивает руку храмовнику, что держит серебряный нож, и Кайрос тоже готовит свою ладонь. Вокруг стоит гробовая тишина — всё происходящее слишком скандально. Никто, ни храмовники, ни аристократы, собравшиеся здесь, никогда не сталкивались с подобным.

— Этого не понадобится, Ваше Сиятельство, — вдруг раздаётся голос Теодена. Он снимает чёрные плотные перчатки и, втиснувшись между мной и отцом, слегка отталкивает графа в сторону, всем телом. — Отойдите, я повторяю в последний раз.

— Да как вы…

Закончить сиятельный Икарион Керьи не успевает. Теоден протягивает свою ладонь, без перчатки, брату Улричу.

Ладонь, на которой страшным кровавым шрамом выделяется тот же знак, что и на моей руке. Но его шрам выглядит намного хуже: воспалённый, кровоточащий прямо сейчас, пугающий своим видом.

— Что… — хриплю я, не в силах отвести взгляд.

Теоден другой рукой успокаивающе проводит по моему плечу. В его глазах — бесконечная нежность, даже радость. И лёгкий оттенок сожаления.

— Всё будет хорошо, Талира. Пожалуйста, покажи свою вторую ладонь брату Улричу, — говорит он мягко.

Я делаю, как он говорит, демонстрируя ладонь с таким же шрамом-знаком, но он выглядит куда лучше, чем тот, что был у Тео.