Книга Баронесса. Эхо забытой цивилизации, страница 40 – Дарья Верескова

— Я посмотрю, что можно придумать. Кайрос ещё больше урезал наше содержание — всё из-за этой Талиры! Быстрее бы он вернулся и научил её послушанию. Я проклинаю тот день, когда он решил жениться на бастарде!

Ариадна раздражённо вздохнула, но всё же решилась задать вопрос, зная, что мать была на взводе из-за денег.

— Почему бы тебе не сдать свою вдовью долю?

— Как ты можешь такое предлагать?! — тут же взорвалась Фирруза д’Арлейн. Женщина даже отошла от дочери, нервно разглаживая складки своего батистового платья. — Марис, принеси мне вина, у меня совсем голова разболелась, — произнесла она жалобно, опускаясь на скамейку с мягкой подушкой.

Ариадна не понимала, почему мать не хочет сдать свой вдовий надел, если они всё равно живут в поместье, но решила не раздражать её ещё больше — та и так пообещала найти деньги на новые наряды.

Проклятая Талира, она вновь умудрилась доставить им хлопот. Почему за непослушание жены её брат наказывал любимую сестру?

И что за ургово отродье вселилось в Талиру? Совсем недавно она старалась угодить им во всём: отдала своё содержание на нужды поместья, даже преподнесла маменьке на день рождения подарок, сделанный собственными руками — искусно вышитый и отделанный кусок шёлка, явно отпоротый от её свадебного платья, на который она, скорее всего, потратила несколько дней. Конечно, маменька тут же высмеяла его, заявив, что аристократам не пристало дарить использованную ткань. Но тогда Талира пыталась, и всем казалось, что они начали её понимать. А теперь она словно в одночасье прекратила всякие попытки поддерживать отношения.

— Вот увидишь, скоро Талира приползёт обратно, но будет уже поздно. Она обменяла прекрасный дом в столице, который никогда не заслуживала, на болота, от которых мой муж едва избавился! Может ли человек быть ещё более глупым и невежественным?

Марис, стоявшая неподалёку и подававшая маменьке вино, лишь ухмыльнулась, как будто тоже ждала момента, когда Талира вернётся.

Ариадне было всё равно, вернётся Талира или нет, хотя маменька и брат ждали этого с нетерпением, намереваясь научить её послушанию. Они оба надеялись, что её жалкое существование на болотах станет для неё уроком и она осознает, что без поддержки рода не справится.

Брат не хотел сейчас возиться с проблемной женой, в своих письмах он постоянно сравнивал её с утончёнными столичными дамами и не скрывал ярости от того, что она променяла дом в столице на «Синюю Трясину». Последнее, чего он хотел — это репутации тирана в столице, заставить Талиру жить в поместье, пока его самого там нет, он не мог. А в столицу, по каким-то причинам, он её не вез.

Поэтому брат решил не вмешиваться в происходящее, полагая, что Талира вскоре сдастся и вернётся сама. Он попросил старосту ближайшей деревни присылать отчёты о её состоянии каждые два дня, уверенный, что её пребывание в «Синей Трясине» долго не продлится. Но новости, которые он начал получать, оказались совсем не такими, как он рассчитывал.

Я проснулась до рассвета, поёживаясь от холода — ночи на болоте были куда более суровыми, чем я ожидала. Открытые оконные проёмы не спасали от сырости и пронизывающего ветра. За окном моросил мелкий дождь, который, похоже, здесь не редкость.

Несмотря на холод, я постаралась подняться как можно тише и подошла к окну, стараясь не разбудить Яру. Ночью мы укрылись шерстяными плащами поверх одеял, но даже это не спасало от промозглого холода. Закутавшись до самых ушей, я встречала рассвет.