Книга Стандарт возмездия, страница 6 – Чингиз Абдуллаев

Все встали. Минутное молчание, скорбь на лицах и ненависть в глазах.

— Садитесь, — разрешил Максимов, — начинаем.

Сразу поднялся Сабельников.

— Сидите, — махнул ему Максимов, — мы вас слушаем.

— Зардани был в Москве несколько дней назад. Из ФСБ передали, что он проживал в отеле «Метрополь». Дважды уходил от наблюдения сотрудников ФСБ.

Вернее, они так считают. Его представительский «Мерседес» уезжал без него, бесцельно кружил по городу, отвлекая на себя внимание сотрудников ФСБ.

— Тоже мне профессионалы, — покачал головой Максимов, — не могли вычислить, где он находится?

— Они считают, что он уходил через иранское посольство.

Машина въезжала во двор и потом выезжала. Стекла затемненные, ничего увидеть не удавалось. А он благополучно выезжал на втором автомобиле в другую сторону. Сотрудники ФСБ не могут входить на территорию посольства.

— Он посещал посольство Ирана? — удивился полковник.

— В том-то и дело. Это обстоятельство и смутило сотрудников ФСБ. С одной стороны, Зардани уже несколько лет не появляется в Иране, где к его деятельности относятся, мягко говоря, не очень позитивно. С другой стороны, он сам едет в посольство, что позволяет предполагать некоторую связь Зардани с иранскими властями.

Максимов задумчиво покачал головой.

— Они всегда бескомпромиссно боролись против наркотиков, — сказал он. — А вы что думаете, капитан Керимов?

Приехавший из Баку капитан был высокого роста, темноволосый, красивый.

Максимов уже заметил, что молодой человек пользуется определенным успехом у женщин.

— Не может быть, — убежденно сказал Керимов, — иранское правительство почти ежемесячно устраивает показательные казни торговцев наркотиками, курьеров и организаторов. Для них наркотики — эта прямая дорога в ад. Режим в Тегеране борется с наркомафией страшными методами. Любого подозреваемого тут же казнят.

Нет, они не могут иметь ничего общего с Зардани.

— Тем не менее он приехал в посольство, где не был уже несколько лет, — возразил Сабельников, — и, по оперативным данным ФСБ, даже оделся соответствующим образом. Он снял галстук, чтобы не раздражать иранских чиновников.

— Интересно, — кивнул Максимов, — но, по-моему, Керимов тоже прав. Не может быть, чтобы официальные иранские власти смогли договориться с таким известным наркодельцом, как Зардани. Здесь что-то нечисто. Нужно потрясти ФСБ.

Может, они что-то от нас скрывают.

Сабельников улыбнулся — Попытаюсь, — сказал он, — но боюсь, ничего из этого не выйдет. Они очень неохотно дают нам любую информацию. Лучше, если вы сами поговорите с Ершовым.

Полковник Ершов заменил самого Максимова после его перевода в Бюро координации.

— Я ему позвоню, — кивнул Максимов, поморщившись. Голова продолжала болеть. — Что у вас, Чумбуридзе?

— У меня есть данные МУРа. По их агентурным сведениям, среди долгопрудненской и Измайловской группировок прошел слух о том, что отбирают «бойцов» для какой-то акции в Средней Азии. Платят колоссальные деньги.

Говорят, много желающих.

— Готовят «бойцов» для каравана? — понял полковник.

— Уверен, товарищ полковник. И наверняка караван пойдет из Средней Азии.

— В МУРе есть какие-нибудь наработки?

— Вообще-то нет. Но, судя по всему, они готовят специальную акцию, товарищ полковник.

— Какую акцию? — не понял Максимов.

— Хотят внедрить своего агента. Чтобы проверить, все ли на месте, и уточнить, какой именно караван и куда он идет.

— Агента — это правильно, — кивнул Максимов, глядя на своих офицеров, — но боюсь, что всю информацию мы будем получать, как обычно, в очень дозированных порциях и спустя неделю после того, как караван окажется в Европе.

— У каждой службы своя специфика работы, — пожал плечами Чумбуридзе.

— А если мы попытаемся продублировать действия МУРа? — вдруг предложил Максимов. — Это ведь мы первые узнали о готовящемся караване. И нам важно знать, куда он пойдет. У каждой службы свои задачи. В МВД просто хотят обезвредить банду, в ФСБ — уничтожить наркотики и прекратить деятельность Зардани на нашей территории, в Интерполе — узнать связи Зардани в Европе. А наша задача — выявить всю цепочку наркомафии от южных границ СНГ до Бреста. Или хотя бы получить представление, кто именно им помогает в Средней Азии и здесь, в Москве. И поэтому я считаю, что остановить караван должны и наши сотрудники.

Не забывайте, что караван может пройти сразу по нескольким странам — государствам СНГ. Это как раз наша задача.

— Не успеем, — убежденно сказал Чумбуридзе, — судя по данным, переданным Алимовым, сделка уже состоялась и Зардани удалось договориться с кем-то о транспортировке грузов из Средней Азии в Европу. Ориентировочно это произойдет через две недели. За такое короткое время выявить, где, когда и куда пойдет груз, да еще и внедрить нашего агента просто невозможно.

— А кто сказал, что мы собираемся внедрять туда агента? — усмехнулся Максимов. — У меня есть одна задумка. Нужно сделать так, чтобы они сами вышли на нашего человека. Нужна приманка для Зардани. За это время мы должны выйти на него самого.

— Это достаточно сложно, — вздохнул Сабельников, — вы ведь знаете, какой он подозрительный. Зардани восточный человек и всегда отличался скрытностью и недоверчивостью по отношению к чужим. Чтобы завоевать его расположение, нужны годы, может, даже десятилетия. У нас нет столько времени.

Судя по последнему сообщению Алимова, у нас вообще нет времени.

— Да, — помрачнел полковник, — это верно. Но мы все равно обязаны что-то придумать. Мы новая организация, у нас свои приоритеты. Но, как бы мы ни работали, что бы ни делали, мы обязаны всегда помнить о наших погибших товарищах. Мы обязаны не только помнить, но и отвечать ударом на удар. Ввести некий «стандарт возмездия» для любого, кто посягнет на жизнь наших товарищей.

— «Стандарт возмездия», — повторил за полковником Матюшевский, — красиво звучит.

— Где сейчас Зардани? — спросил Максимов.

— Он улетел в Голландию, — доложил Сабельников, — судя по всему, груз пойдет из Афганистана либо из Ирана. Мы не знаем ни города, откуда они начнут свое путешествие, ни их маршрута.

— Кто был его связной в прежние годы? — спросил полковник.

Сабельников покачал головой:

— Либо все уехали, либо умерли.