Книга Слабость Берсерка, страница 36 – Дарья Верескова

— Дева, — сказал один из них.

Я узнала его. Это был тот самый берсерк, что когда-то, казалось, целую вечность назад, предложил мне кролика.

* * *

— Наместник! Касон! — к нам быстро подбежал один из воинов Иво, едва мы покинули пещеру. — Работорговцы! Они приближаются с трёх сторон!

— Проклятый Хеттр, — выругался Касон. — Где Иво?

— Уже на перевале! Но вы же знаете, что он ранен. И сильно! И… часто не в себе, — воин бросил на меня короткий, напряжённый взгляд. Словно винил в том, что с Иво не всё в порядке. Или, возможно, ждал, что я каким-то чудом сумею это исправить.

Но как это вообще возможно?

Я же видела Иво, буквально недавно! Рана почти полностью зажила и он совершенно точно больше не терял разум! Неужели он скрывал от меня серьезность своего ранения?

Ашенхолд замер.

Случайный путник, оказавшийся здесь в этот момент, мог бы подумать, что крепость спит, но это было бы чудовищным заблуждением.

Внутри оставалось не больше десятка воинов — капля в море по сравнению с числом, необходимым для защиты такой крепости и крошечной деревни поблизости. Работорговцы, наняв значительное количество головорезов, готовились к нападению с трёх направлений. Именно в эти стороны и разошлись все оставшиеся защитники.

— Численность три к одному, но мы опытнее, сильнее и организованнее, — сказал Касон, взбудоражено улыбаясь, словно происходящее доставляло ему почти болезненное удовольствие.

На лицах других воинов читалось то же — предвкушение.

— Сегодня прекрасный день, чтобы показать предкам нашу силу! — выкрикнул он резко, прежде чем покинуть крепость, оставляя нас — женщин — внутри.

Оставляя умирать от страха и тревоги за тех, кого мы уже успели узнать и к кому привязались.

— Они пришли сюда за ценным рабом, за этой аристократкой трепливой, давайте её отдадим! — кровожадно предложила Ирма. — Если бы не она, у нас не было бы никаких проблем. Я только познакомилась с симпатичным высоким воином!

Кто-то из бывших рабов одобрительно загудел, но, как всегда, голосом разума оказалась Бринья.

— Не сходите с ума. Думаете, что теперь, когда они собрали такую толпу наёмников, они просто отступят? Им ведь придётся платить. А деньги они хотят взять в более богатом Ашенхолде!

Она с досадой топнула ногой и решительно отошла от спорщиков, направляясь ко мне.

— Волнуешься? — спросила и, не дождавшись ответа, кивнула сама себе. — Волнуешься. Сильно.

Я действительно не находила себе места. Мысли о Касоне, о том, что он сейчас там, как и другие… Даже Урек, бывший раб, совсем невысокий по меркам северян, вызвался сражаться.

— А ты нет?.. Они почти как семья. Здесь я впервые чувствую себя нужной. И мне страшно. Я боюсь, что кто-то из них может не вернуться.

Особенно он. Иво.

Сколько бы ни было у меня обид на херсира, сама мысль о том, что он больше не будет дышать, тренироваться, ругать своих людей, уходить на охоту… что его просто не станет — или он вернётся израненным… Одна лишь эта мысль сжимала грудь так сильно, что становилось невозможно дышать.

— Моя семья погибла давным-давно… и я уже забыла, каково это — волноваться… — тихо произнесла Бринья. Я нахмурилась, не понимая, к чему она, но она продолжила: — Ты ведь можешь помочь, Ора. Подумай.

Да.

Могу.

От волнения я совсем забыла обо всём. Но Бринья была права.