Книга Слабость Берсерка, страница 50 – Дарья Верескова

— Подумай, сколько пользы ты могла бы принести Ашенхолду, — продолжал он шептать, настойчиво, словно пытаясь пробиться сквозь моё сопротивление.

— Я… не доверяю тебе, — произнесла я наконец. — У меня здесь хорошая жизнь. Будущее. Спокойствие.

— И я дам тебе всё то же самое — в стократ больше, в Ашенхолде! — мой ответ вывел его из себя. — Ора, поверь, ты даже представить себе не можешь, насколько я серьёзен!

— Я тоже! — я всё же развернулась к нему, упрямо оттолкнув его руку, но, встретившись с его взглядом, по-настоящему ужаснулась. — Что с твоим лицом⁈

— Дрался… постоянно. Пытался унять зуд своей крови, — он осклабился, а затем схватил меня всей ладонью за талию и с силой прижал к земле. — Ну что ж… Раз ты не хочешь уезжать — остаюсь и я. Тем более, в вашей лавке, как видно, остро не хватает мужской руки.

Иво действительно остался в Красном Варге.

Из-за меня.

Не знаю, насколько необходимо было его присутствие в других местах, но он, как ни странно, уладил все свои дела, рыкнув только одно:

— Когда мужчина чего-то хочет, он делает. Я хочу тебя — и решу все остальные вопросы. Тебе об этом думать не обязательно.

После нашей встречи на ярмарке Иво стал удивительно прямолинейным.

Мод встретила его резко, попыталась прогнать, но уже через десять дней угощала в лавке жареным мясом и свежими лепёшками. Всё потому, что на следующий день после ярмарки на Красный Варг обрушился шторм — такой, какого Мод не видела уже лет десять. С неба хлестала ледяная вода, ветер сгибал деревья до самой земли. Один из них — старый вяз за лавкой — рухнул прямо на крышу, проломив потолок, придавив балку и половину задней стены. Мод дрожала от ужаса, а я, прижимая её к себе, не знала, как помочь.

На следующее утро, едва забрезжил рассвет, в деревню въехали трое всадников, одного из которых я прекрасно знала.

— Ора! — Касон обнял меня так крепко, что я закашлялась. — Как ты могла нас бросить… Ай!

Незаметно для всех Иво подошёл сзади и хлопнул его по затылку — довольно чувствительно.

— Не доставай её. Одно неосторожное слово — и до конца службы будешь пасти овец.

Работу начали сразу, все, включая Иво. Взяв в руки топор, он трудился в три раза усерднее остальных — рубил новые балки, укреплял опоры, поднимал крышу. Откуда-то прибывали доски, привозились камни. За неделю лавку не просто восстановили — она стала просторнее, прочнее, с высокой кровлей и новым фасадом. Пошли даже разговоры о втором этаже — чтобы лавка и жилое помещение были раздельны, «по-городскому», как в столице, в Блекхейвене.

Эйлунд, конечно, тоже помогал. Увидев Иво, он сразу всё понял и, пытаясь зубоскалить, утверждал, будто Иво интересуется мной лишь потому, что во мне течёт кровь берсерков.

— Выйдем, сопляк! — сорвался Иво, нависая над своим бывшим воином.

— Никуда вы не выйдете! — тут же встала между ними я. — Эйлунд помог мне так, как не помог никто. Мы находимся в лавке его тёти, и она всё это время заботилась обо мне. если ты хоть пальцем его тронешь — я этого никогда не прощу!

Мод сперва отказывалась от помощи, ворчала, охала, цокала языком, но в конце концов сдалась — особенно когда в доме вновь появился потолок, а Иво, не моргнув глазом, отремонтировал ещё и её старую печь.

— Что случилось с работорговцами? Кого они тогда искали в Ашенхолде? — спросила я тем же вечером, когда Мод испекла лепёшки. — Кто оказался тем ценным рабом?