Книга Вторая попытка для попаданки, страница 128 – Дарья Верескова

— Не волнуйся, я не напишу жалобу ни на тебя, ни на мистера Марша. Люсиль сказала мне, что у тебя ничего не получилось, и попросила не создавать шумиху. Я промолчу, только ради неё.

С этими словами он наконец ушёл, а я сползла по стене, едва соображая и едва оставаясь в сознании от слабости. Все его слова приносили мне неожиданно острую боль. Я не сразу заметила, что от обиды начала тихо плакать, и теперь пыталась вытереть слёзы тыльной стороной руки, приказывая себе успокоиться и дышать.

Как хорошо, что я не показала такую слабость при Максе.

Подумаешь… это не худшее, что случалось в моей жизни. Я смогу это пережить. Что такое несправедливые слова Макса по сравнению с потерей родителей, потерей будущего, даже предательством мужа после семи лет брака? Просто ещё один несправедливый эпизод, которых в моей жизни было много.

— Отдыхаешь, Браун? — услышала я ехидный женский голос и подняла голову, рассматривая девушку сквозь тонкую пелену слёз. Прямо передо мной стояла Присцилла, на её лице была широкая довольная ухмылка. — Наконец-то тебе указали на твоё место.

Что ей от меня было нужно? Если она слышала, как Макс отзывался обо мне, то должна быть, наверное, довольна тем, что произошло.

— Оставь меня в покое, — ответила я устало. Больше всего сейчас мне хотелось бы, чтобы кто-то отвёл меня в мою комнату, где я смогла бы зализать душевные раны и готовиться к завтрашнему дню. Хоть немного восстановить резерв.

— О нет, так просто ты не отделаешься. Не после того как сделала меня посмешищем на все эти месяцы и лишила меня друзей.

Я закрыла глаза, пытаясь не слушать её. Нельзя показывать свою слабость. С трудом встала, держась за стену, и попыталась уйти.

— Куда это ты собралась? Сначала тебе придётся пообщаться с моим братом. Майки! — громко позвала она.

От её слов внутри меня что-то похолодело, но я по-прежнему не верила, что она будет способна причинить мне вред. Пусть оскорбляет, её слова для меня сейчас ничего не значат. Буду отстаивать свою честь в другое время. Я продолжала так думать, даже когда на горизонте появился её ненормальный братец, даже когда они вдвоём втолкнули меня в уборную.

— Ты что же, собираешься меня бить? — спросила я, не веря, что они причинят мне физический вред. Даже в прошлой жизни, кроме тычков и подножек, никто никогда не поднимал на меня руку. — Тебя сразу же исключат.

— Меня уже исключат, на меня написали вчера очередную жалобу. Терять мне нечего, во многом, из-за тебя. А так я хотя бы отстою честь сестры, другим это будет уроком, — холодно ответил брат Присциллы, Майки.

— Я подам на вас жалобу городской страже, если вы тронете меня. Думаешь, за меня не заступятся? — попыталась я их образумить.

На секунду в глазах молодого человека мелькнуло сомнение, но вскоре оно сменилось всё той же жестокостью, которую я видела ранее.

— Не думаю. Многие слышали слова Макса, все знают, что его защита на тебя больше не распространяется, — он безразлично пожал плечами. — Я не буду тебя бить, конечно же. Так… слегка подмочу.

А я только выпрямилась, собираясь сопротивляться до последнего. Такие, как они, любят слабых.

Дальнейшее сохранилось в моей памяти урывками: то, как он пытался схватить меня за шею, как ему в итоге это удалось, как он принялся оттаскивать меня к каменным унитазам. Из-за моего безумного сопротивления он сдался и решил оттащить меня к раковинам, которые находились ближе. Не знаю, почему он так хотел намочить меня, возможно, он видел в этом какую-то форму унижения, которую я не понимала. Он действительно не собирался меня бить.