Книга Не оленями сыты будем, страница 21 – Лина Таб

Кутюрье по имени Динай, грациозно вылез из повозки и уверенным шагом направился к нам.

Чопорно поздоровавшись, мы замерли друг напротив друга. Каюсь, рассматривала. Просто, ушки я впервые видела так близко. А еще, взяла верх моя вредная натура. Динай выглядел очень надменно, даже, нос вверх задрал. Меня этим не пробьешь, так что, было принято решение, действовать проверенным способом. Наглостью.

Кутюрье мое внимание явно не нравилось, и я заметила, что он начал нервничать, хоть, и старательно это скрывал, той самой надменностью. В дом звать я его тоже не спешила.

— Все рассмотрели? — спросил максимально спокойно, но, приятный мужской тембр, прорезали дерганые нотки.

Да уж, внимание местные мужчины явно не любят. И пока, Динай заправлял несуществующую выбившуюся волосинку за ухо, успела увидеть его запястье, а браслетика-то у него нет. Как и неприкосновенности.

Поднимаю взгляд на этот недовольный образец аристократической мужественности.

— Нет. Повернись, — озвучиваю сухо и даже, строго.

Шок, ступор и он медленно, но, разворачивается ко мне своими полушариями.

Хмыкаю. Классная попа. И сам, покладистый такой, а с виду, и не скажешь. И спина загляденье, даже, не смотря на всю его стройность. И чего он такой надутый тогда? Защитная реакция? Как я поняла, местные девицы — красавицы, любят внимание, и особенно, когда, перед ними расшаркиваются.

Эльф разворачивается обратно и окидывает меня подозрительным взглядом. Но, вид все равно надменный. Пфф! Больно надо.

— Устраивает?

— Почти.

— И что не так? — его идеальная бровь ползет вверх.

Неужели, я ошиблась, и он не против понравиться?

— Высокомерно задранный нос тебе не идет.

Дроу впал в ступор, так что, пришлось сцапать его за руку и увести в дом.

А вот ручка, не нежная у него, чувствуется, что он ею работает.

— Куда? — запаниковал несчастный кутюрье, но, безропотно позволял буксировать свою тушку, даже, ручку не выдернул.

— Как куда? — остановилась, хитро поглядывая, — в спальню, конечно, — явно, коверкая слова, я пока справлялась своими силами, и тут, вспомнив про переводчика-раба, который, остался на улице, — Эсс, за мной.

Серая кожа Диная побледнела, это я заметила, еще в тот момент, как про спальню сказала, но, когда я отбуксировала мужчину уже в спальню, не без удовольствия увидела, что мужчина взял себя в руки, да и надменности в его взгляде не было. Максимальная сосредоточенность и толика обреченности.

Потыкала рабу, чтобы брался за работу переводчика, и уточнила у Диная, чего он так напрягся? Неужели, взаимно доставленное удовольствие не прельщает?

Как итог, Динай обозлился, как и Эсс. Ну, вот и пошутили.

Последовал категоричный отказ от Диная, и возмущенный вопрос от моего раба, чем я его не устраиваю, ведь я, даже не дала возможности показать его таланты. Пришлось, в итоге успокаивать Эсса, что я шутила, и Динай меня не интересует, а правило о моей постели все еще действует для всех без исключения.

— Эсс, спроси у него, есть ли шанс заработать неприкосновенность, — примирительно интересуюсь.

Мой оборотень-раб послушно озвучивает абракадабру, среди которой, я частично улавливаю смысл.

Динай снова задрал свой уточненный нос и что-то ответил.

Так, я узнала, что ему оставалось трудиться всего полгода и потом, ему дадут эту самую неприкосновенность за его труды. Местный кутюрье очень любил свою работу и каждую вещь шил сам по индивидуальному заказу. Его работы пользовались большим спросом у женского населения.