Онлайн книга «Последняя охота»
Люди часто падают в снег. Подталкивают сани, а тут кобыла их сдернет, вот и летят в сугроб носом. Даже выругаться некогда. — Хиляй, чувишка! Не стой, как лягавый в засаде. Ну, шевели трандой, старая задница! — теряет терпение Влас, но кляча уперлась, косит глазом на обочину, фыркает и ни с места. Собаки лаем изошлись, скучились, но люди не видят и не слышат. Вот Тузик подскочил к Димке, вцепился зубами в штанину, поволок к обочине с рыком. Золотарев подошел, глянул и заорал так, что Влас услышал: — Стой! Нашли! Сашка сидел рядом с сестрой, закрыв глаза. Казалось, они присели передохнуть. Лица обоих белые, как снег. — Уснули? — Замерзли! — вырвалось у Власа на отчаянии. Он выхватил из снега Валентину, понес к саням, оседая в сугробах. — Валька! Ну, одыбайся! Ты ж в гости ко мне обещалась! Иль посеяла? Я ждал тебя, глупая! Не тронул бы, не обидел! Чего ж не возникла? Иль побрезговала, мной? Не линяй от меня! Даже если есть у тебя кто-то, дыши с ним! Слышь? — охрип голос. Он оттирал девушку снегом, не доверив ее никому. Дмитрий со Смирновым пытались привести в чувства Сашку, но тот не поддавался. — Мать твою! Ожмурились! С концами откинулись оба! — закричал Влас, обезумев. Дмитрий хлестал по щекам Сашку: — Очнись, проснись же ты! Ведь не приезжий! Сколько буранов пережил? Как же я твоим старикам в глаза гляну? — Эх! Единый выход посеяли! Теперь бы хоть по глотку водки им влить. Коль живы, вмиг дыхание сыщется! — вспомнил Меченый. — Водки нет, а спирт имеется. На всякий случай взял! — достал Дмитрий маленькую бутылку. — Влас, открой ей рот! Золотарев влил спирт осторожно, боялся, как бы и вовсе не убить Вальку. Знал, что та не выпивала никогда. — Не трясись! Налей нормально, чего цедишь? — не выдержал Влас и, взяв у Золотарева спирт, влил с хороший глоток. И чудо… Девчонка дернулась, закрутила головой, открыла рот в немом крике. Влас повернул ее лицом вниз: — Теперь хоть блюй, хоть кашляй, дышать будешь! Это как два пальца… С Сашкой справился Золотарев. Влил, не боясь, все ж мужчина! Тот, словно его судорогой свело, весь напрягся, лицо перекосила боль. — Кормой кверху поверните, чтоб не задохнулся. Видать, спирт эти слабаки и не нюхали. Тоже мне — северяне! — смеялся Меченый, заметив, что Валентина пытается шевелиться. Он повернул ее на бок. Она смотрела, не понимая, где она, что с ней. — Одыбайся. Валюха-горюха! Чего средь дороги в пургу отдыхать села? — Валя! Ну как ты? — подошел Михаил, но тут же подскочил от неожиданности. За спиной кричал Сашка. Нестерпимо горело обожженное спиртом горло. Дышать стало больно. Влас, не спрашивая, снял с Золотарева шарф, обвязав нос и рот Сашки. Тот постепенно успокоился. — Ну что? Домой их отвезем иль к нам? — размышлял вслух Золотарев. — До поселка, а потом назад? Не лучше ли враз повернуть? — отозвался Влас. — А родители? Их старики? Они с ума сойдут, не увидев своих! — не согласился Золотарев. — Как думаешь, сколько тут до поселка? — спросил Михаил. — Километра два, не больше… — Туда, потом оттуда, хватит ли сил у нас? — Чудак! Из поселка мы уже налегке поедем. А вот с ними до завода хорошо, если к ночи вернемся. — Тогда решай сам. Пахань! Разрешаю! — А чего мудрить? Давай Саньку в сани! — предложил Дмитрий. Втроем они кое-как перетащили парня и, усадив рядом с сестрой, продолжили путь в поселок. В сани загнали собак, чтоб грели и не давали заснуть. Теперь уже Влас не материл клячу. Время от времени подскакивал к саням взглянуть, как там Валюха. Он подмаргивал, но девушка не видела. В поселок они въехали под восторженный лай собак. Здесь пурга не свирепствовала так жестоко, как на открытом месте. И кобыла сама тянула сани, бежала трусцой по расчищенной дороге, которую не успел перемести снег. — Сюда сворачивай! — указала Валя Власу. — А теперь давайте ворота откроем! — попыталась встать на ноги, но не смогла. Валю и Сашку завели в дом. Влас хотел уйти сразу, но девушка не отпустила: — Оставайтесь! Куда вы? Позвоним на завод, скажем, что переждете пургу у нас. Не надо рисковать! — глянула на Дмитрия просяще. — Конечно! Да и не отпустим мы вас! Вон дед уже конягу в сарай завел, закрыл ворота. Нет вам нынче пути. Ождите пургу в тепле. Дом у нас большой — места всем хватит! — радовалась мать спасенных. — Вон телефон! Позвоните на завод! — Нина! Это я! Да, из поселка! Конечно! Все в порядке. Не беспокойся. Я у них дома, предлагают пургу переждать. Тоже так думаю. Ну ты не тревожься. Чуть уляжется, сразу заявимся. Хорошо! Тогда спокойной ночи… Дмитрий, наскоро поужинав, лег спать на теплой лежанке. Сашка с отцом тут же пошел в баню. Валентина, выбрав им по венику, помогла матери убрать со стола и присела поговорить с Власом. Михаил, почувствовав себя лишним, подвинул Золотарева, прилег рядом, но долго не мог уснуть. Ворочался, вспоминая дорогу через пургу. — Знаешь, Валь, пока ты там у нас вкалывала, суетилась, я не очень-то горел к тебе. А вот сегодня все понял. Дошло. Оттого и струхнул, когда увидел в сугробе. Белая, как из снега, неподвижная. Глаза закрыты. Как испугался, что потерял тебя насовсем, жить расхотелось. Поверишь? Дошло, что люблю! — Влас, зачем такое? Наверное, на материке куча баб ждет? — Никого нет. Была одна! Никем мне не стала. Даже на письмо не ответила, — рассказал о Лиле. — Красивая история, но грустная. Одно мне непонятно: зачем она адрес дала, если знать не хотела? — Любая баба — загадка. Я и сам не раз этот вопрос задавал себе, — сознался Влас. — А кроме нее, разве никого нет? — Что были, все забыли! Сколько лет прошло, кому нужно столько ждать? — Ну, был бы смысл, — пожала плечами девушка. — Валюха, ты о чем? Не веришь мне? — Смешной! Ведь я тоже обожглась. Еще как! — глянула в глаза и сказала жестко: — Потому теперь никому не верю… — Погоди, а я при чем? — Ну, сколько тебя знаю? Совсем недолго, а его — с самого детства. С детского сада! В школе вместе учились. Он на год старше меня. Дружить стали с третьего класса. Он был в четвертом. Когда закончил восьмой, в любви объяснился. Все уже знали, что мы встречаемся: и в школе, и родители. Сколько мы с ним мечтали, фантазировали, строили замки нашей будущей жизни. Из него получился бы хороший сказочник, но я тогда и правда дурочкой была. Каждому слову верила, потому что любила. |