Книга Врата Полуночи, страница 23 – Анна Айдарова

Пояс узорчатый, длинный и по возрасту наверняка чуть ли не старше котомки, нашелся на стойке с костюмами. Никто его так ни разу и не выбрал, не удивительно. Не было ничего привлекательного и яркого в нем. Не для людского глаза, по крайней мере. И узор самый простой, и край пояса — неровный, и нитки вон — порвались кое-где, торчат неаккуратными кончиками. Да и неудобным он казался — длинный, как повязать и куда концы деть — не понятно, болтаются, больно ударяя запрятанными в неровных свалявшихся кистях камешками по коленкам.

Мирена спустилась с вещами в свою комнату и сложила все аккуратно на столе. Рядом в кресле уже было разложено платье и меховой жилет. Что ж, можно сказать, что к ритуалу она почти готова. Она все сделала правильно. И выбор сделала правильный. Могла выбрать иной путь? Могла. Но так, как свершится — именно так все должно будет быть. Врата будут защищены.

Из открытого окна тянуло прохладой — октябрь, пора для холодов.

Мирена любила осень. Дожди, прохлада, надрывные крики улетающих птиц — все это вызывало непередаваемую нежность. Дуреха романтичная. Еще бы про чай с корицей припомнила не вовремя. Но ничего поделать с собой она обычно не могла: осенью страстно желала читать стихи, пить чай у окна, любуясь дождем, размывающим тропки сада и красящим ветки деревьев в черное. «Очищение от золота» — так Мира это называла. Самое прекрасное время.

Гости тем временем не ждали. Со двора слышались покашливание Иваныча, покряхтывание топора, рубящего дрова для предстоящей бани — сторож-садовник наверняка приспособил под это дело оператора Женю и теперь его трудами заготавливал топливо для десятка последующих топок. Второго гостя, с таким раздражением откликавшегося на собственное имя, слышно не было. Ольга на кухне как-то тоже притихла — все яблоки что ли уже порезала? Однако, пора было и возвращаться. И так любопытная девица уже все мысли наверняка передумала, а уж со сведениями, которые деревенские добавили — и к гадалке не ходи, понятно, о чем она размышляла. Любопытная городская дурочка.

Мирена еще раз окинула комнатку взглядом — все ли в порядке, не забыто ли что — и захлопнула окно, тщательно заперев створку изнутри. Не хватало сюрпризов еще перед выходом. И только потом вышла в коридор.

Ольга действительно уже все закончила. Каша, сдобренная маслом и изюмом, получила свои кубики из тыквы с корицей и сыто томилась в печи. Яблоки уже были почищены и почти все — нарезаны ровными кубиками, а порезанные — даже обваляны в корице с сахаром и сдобрены лимонным соком. А Ольга с каким-то преувеличенным усердием обрезала бока последнему очищенному яблочку. Тесто грозило вот-вот перевалиться за край кастрюлю — вполне прозаической кастрюли, такие у всех есть. Словом, шла полноценная подготовка к ужину.

Шерстяная хозяйка все вылизывалась, не забывая поглядывать пристально на гостью.

— Баюшка, — почесала Мирена подружку-кошку за ухом. — Умница моя. Сейчас молока налью.

Кошка выгнула спину и заурчала на всю кухню.

— Как ее зовут? — переспросила Ольга.

— Баюшка. Говорунья. Она так «поет», особенно к вечеру, что иного имени ей и не подберешь. Про все мне рассказывает, — и Мирена погладила ластившуюся к ногам кошечку. — Да ты сама услышишь. Наверняка и к тебе заглянет перед сном: попеть и усыпить. Она это любит. Вот потому и Баюшкой назвали. Спасибо, я что-то подзадержалась, а ты все уже сделала.