Книга Врата Полуночи, страница 43 – Анна Айдарова

В комнатах было тихо, свет не пробивался из-под дверей. Батюшка тихонько мяукнула у стены и первая забежала в комнатку Мирены. Ну и ладно, решила вдруг Мира, утром так утром. Вернётся солнце — придёт и решение. И все наладится, непременно. А тётка Магда точно бы гордилась сегодня своей воспитанницей. Она присела на кровать, почесала поющую кошечку за ухом и легла так, не раздеваясь, не снимая покрывала. Сил почти не оставалось, Мирена подумала, что, может быть, стоит хоть пояс развязать. А еще лучше — вещички на место убрать, пригодятся ведь. Магда порядка требовала: взяла — положи на место, не жди удобного времени да солнца. Но сил не было совсем, и Баюшка так сладко уговаривала-заманивала.

В коридоре заскрипели половицы под тяжелыми шагами — Женя-оператор, наевшийся и довольный, шёл к свою комнату. Луна, исполненная собственного достоинства, подглядывала в окна. Мир спал и видел во сне бешено мчащихся по небу лошадей, запряженных в громовые золотые колесницы, гигантскую Луну, ползущую по небу к горизонту — обычные сны, которые приносит на землю осеннее полнолуние.

Утро не стало для Алека добрым. Проснулся он рано от настойчивого стука в окно, долго пытался сообразить, где он, и почему спит одетым, и кого принесла нелёгкая. Принесло дождь, и о съёмках натуры думать было бесполезно. Самое оно в такую погоду выпить чашку горячего чая с мятой и подремать под теплым пледом. Но сон не шёл. Почему-то показалось жизненно необходимым припомнить, что снилось в этот огрызок ночи, но кроме бабкиной присказки про сон и жениха, в голову ничего не лезло, а потом и вовсе затошнило — то ли от слишком недолгого сна, то ли от неправильного пробуждения, то ли от вчерашнего чая. Разберись поди, что эта ведьма туда бросила и как оно на нормальных людях работает. Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что ему же действительно что-то снилось — что-то важное и очень неприятное, раздражающее и темное. Мысль мелькнула и исчезла, и Алек по привычке отметив ее появление, тут же выкинул все лишнее из головы — мир мог загибаться в апокалиптических приступах сколько угодно, но если была работа — ее нужно было сделать. Дождь монотонно выстукивал свои послания, в мокрых стёклах отражались тени, кивали и загадывали в утренний мир. Алек писал. Но даже если бы отвлёкся он, присмотрелся внимательно к стене — ничто не помешало бы одной невнятной тени проскользнуть со стены на пол и дальше, в тёмный по утреннему раннему времени коридорчик.

Алек увлёкся. Писалось как никогда хорошо. Воздух ли здесь был особый, атмосфера ли, или просто покой — никто за все утро ни разу не позвонил, и причина оказалась банальной: отсутствие связи. Тем не менее, к полному пробуждению дома у него были готовы вполне сносные черновики для нескольких программ и наброски постов для блога чуть ли не на три месяца вперёд. Эти наработки вполне можно уже было сбагрить Ольге, испортить там, по мнению Алека, что-то уже было сложно. Допишет, подгонит, выложит и какие-то моменты можно из планера вычеркнуть, хвала небесам. Над его комнатой что-то загрохотало, стукнуло и тяжело охнуло. И эти звуки вывели великого журналиста из творческой глухоты. Звуки были не правильные. Совсем не правильные, такие не должны были раздаваться в этом доме. Почему не должны, почему именно эти звуки — Алек ответить затруднялся, но что-то казалось ему неправильным и неестественным. Он совсем было решил встать и подняться на заповедный этаж, куда Мирена просила не ходить — не и любопытства, конечно. Звуки! Они были такие… словно кто-то упал… Мало ли… Хотя, Мирена просила. Но лучше все-таки подняться. Над головой Алека вновь заскрипели половицы — на этот раз легко, зазвучали приглушённые шаги по лесенке, прошли — неторопливо и спокойно — мимо его двери (и чуть приостановились, проходя мимо — хотя, Алеку могло и показаться, даже вернее всего показалось) и стихли.