Книга Врата Полуночи, страница 47 – Анна Айдарова

Волк повёл ушами — прислушался.

— Алек, — крикнула с крыльца Ольга, — ты тут?

На утренней пустой улице звуки разносились хорошо, слышно было даже, как помощница переминается на холодных половицах крыльца. Ольга позвала его еще раз, потом еще — громче и настойчивее — и вернулась в дом.

— Искать пойдёт, точно тебе говорю. Не отпустят они тебя, Лёха.

— Ладно. Куда к Магде этой идти? Как ее найти?

— Да я довезу. Садись, парень, садись, — волк осклабился и лёг на смятую траву.

Алек и рад был бы рассказать потом про дорогу, в свойственной ему манере описать и поле, и лес, только промелькнуло это все словно мимо, словно во сне. Хвост волчары будто стирал все, что проносилось мимо, и мчался волк с такой скоростью, что легко составил бы конкуренцию автомобилю. Поле, речушка, лес — все это мелькнуло и пропало в дымке. Волк нёсся без дорог и троп по густому ельнику, по чавкающему под его мощными лапами болоту, через овраги и перелески. Остановился он только один раз, раздумывая, куда свернуть; выбрал и понёсся дальше. Направление Алек уже давно утратил, цеплялся за шерсть и молился. Чего ему хотелось больше — чтобы безумная дорога уже закончилась или не свалиться, он сам уже не совсем понимал.

Наконец, волк снизил скорость, с бега перешёл на трусцу, а вскоре показался и низенький домишко у самого края полянки.

Волк потряс серой башкой и одернулся к седоку:

— Приехали. Слезай давай. Тощий, а тяжёлый ты какой! Через полянку сам дойдешь, не развалишься, — бесцеремонно заявил он, вывалил язык наружу как самая настоящая псина и задышал шумно.

— А чего я скажу? — поинтересовался Алек, шагая по поляне и мысленно проклиная все и вся. Травка, такая нежная и шелковистая на вид, кое-где доходила ему до колена, стебли — тонкие, но упругие и мощные, не собирались сминаться под его ногами, сопротивлялись до последнего, затрудняя движение.

— Даааа, эт тебе не по газонам шастать… — констатировал волк. — Ну, как есть скажешь. Врать не советую. Не поймут.

— А как есть-то? Мирена пропала? Так я ее видел. Слушай, — остановился вдруг Алек, с подозрением глядя на волка. — А ты, часом, не решил ли меня сюда специально заманить? А? На обед себе? Мира дома. Ну, ведет себя немного. вольно. Ну и что? Может, я ей понравился? Она одинокая, молодая, я тоже не намного старше. На кухне она была, завтрак готовила. Для меня. Так, никуда я не пойду, вези меня обратно.

— Спасёшь мне девку — хоть до Москвы твоей окаянной довезу. Иди давай. Заманивают его, — ворчал волк, подталкивая Алека в спину, — нужен ты очень. Вообще-то, нужен, конечно. Я-то оборотень, да и староват уже. А тут молодой требуется. Герой. Понимаешь? Ну, стучи давай.

И Алек постучал. Правда, на стук никто не отозвался. Зато, как в плохом детективе, дверь приотворилась. На маааааленькую такую щёлочку.

Алек заглянул внутрь, осмелел и открыл дверь.

Помещение в избе оказалось одно. Большая и просторная комната сплошь почти была увешена травами и связками грибов, даже на белоснежной стенке печи висели травяные веники засохшими головками цветов вниз. Посреди стоял стол, заваленный посудой и загаженный донельзя. Колбочками и горшочками были вставлены даже подоконники — шторок, даже самых простых, не было и вид открывался специфический. Среди этого разнообразия посуды выделялись только диковинные цветы, похожие на орхидеи, но в несколько раз крупнее привычных, и цветок на стебле рос один. Окна были закупорены наглухо, в печке что-то надрывно булькало и пыхтело.