Книга Врата Полуночи, страница 9 – Анна Айдарова

— Нас все устраивает. Когда вы, Мирена, сможете уделить немного времени для предварительной беседы? Может быть, сейчас? Чем быстрее мы приступим, тем проще каждому из нас… да? Для начала вполне подойдет комната, в которой мы только что были. Женя походит пока, поснимает, если вы не против. не против? Вот и чудненько. За работу, за работу! Вы вот про обряд упоминали, когда планируете готовиться?

Мира наконец-это удосужилась взглянуть на журналиста. Предчувствие чего-то смутно нехорошего укрепилось и начало заполнять темный коридор.

— Пойдемте, — сказала она. — Постараюсь ответить на все ваши вопросы, Алексей.

— Алек, если не возражаете. Предпочитаю такую форму обращения, хорошо?

— Алек, — равнодушно повторила она. — Только у вас все равно не получится избавиться от того, что вам предназначено. Именно вам — не удасться.

— Ну вот и отлично! — лучезарно продолжал улыбаться идиот. Он явно решил, что представление началось, и устраивают спектакль специально для него, великого и ужасного, а так же честного и неподкупного. Людям так мало надо, чтобы поверить в сказку. Людям так мало надо, чтобы ощутить себя хозяевами.

— К обрядам, проводимым в полнолуние обычно не готовятся, Алек, — произнесла Мирена, открывая дверь в музейную комнату. — Хотя, конечно, что-то сделать можно. Вот, например, взгляните сюда — травы. Можно поэкспериментировать вот с этими пучочками. Они как раз собираются в полнолуние, но июньское. Срезают их именно по полной луной, потом высушивают. Есть вероятность, что и отвар, приготовленный в полнолуние будет иметь особые свойства, станет более сильным?..

В далекой и беззаботной юности Алека действительно называли Алексеем. Имя раздражало его до безумия, отдавая чем-то мерзко-официальным, высокомерным и недовольным. Когда мать звала его, первоклашку ли, подростка, домой. Стоило им только компании устроиться во дворе, как она кричала в окно:

— Алексей! Сюда!

Как собачке, ей-Богу. Тон при этом у нее становился странно манерным и приторным, словно сын провинился в чем, а ругать ребенка — ну что вы, разве же можно.

До пятого класса он терпел, потом… нет, потом ничего не изменилось. Ни просьбы, ни требования, ни истерики и попытки спокойно поговорить, попросить — ничто не приносило желаемого результата.

Окружающие давно уже называли удачливого и в меру обаятельного парня Алеком, кличка «Айден» давно уже превратилась в фамилию — дань странной моде на все зарубежное, — и проект в социальных сетях уверенно набирал популярность, а мать все никак не могла уловить, что что-то изменилось и раз в месяц спрашивала, жеманясь, на семейном обеде:

— Алексей, когда же ты порадуешь меня наконец? Вот Воленька…

Традиционным радостям радоваться никто не хотел. Что за радость, позвольте узнать, это желание наговорить гадостей с экрана даже не телевизора, а какого-то там телефона? Конечно, успешность по традициям вымерялась через количество бывших и будущих жен и детей, сплетнями — а что в этом такого? Все так живут.

Вот это «все» Алек ненавидел. От всего сердца. И, пожалуй, ненависть была единственным его самым настоящим и искренним чувством.

Начиная свой безумный проект, Алек не полагался на удачу, положив во главу угла и делая ставки только на голый расчет. И весь этот бред про необходимость «любить своих зрителей», «понимать потребности зрителя» и прочую ахинею он легко отбросил. Любить? Не смешите! Кому это нужно? Правильно — никому. Что нужно зрителю в первую очередь? Зрелище. Что нужно во вторую? — побольше страшного зрелища. Репортажи с места трагедий привлекли достаточно внимания, ибо талантом Алек действительно обделен не был. А поднабравшись опыта и поняв, что даже с таким багажом, как у него, никто из спонсоров не спешит нести мешки с пиастрами и умолять великого журналиста заняться своим прямым делом — вести программу в прайм-тайм на центральном канале — одним из первых открыл свой видеоблог на только набиравшем популярность ютубе.