Книга А не как Лёнька!, страница 102 – Анастасия Енодина

— Тогда до завтра, — попрощался с ней Саша.

— А Лученко? — растерянно спросила девушка, и тут Саша проявил всё своё обаяние, ответив, не раздумывая:

— Ты права: здесь сделают всё возможное, так что не обязательно с кем-то договариваться. У твоего дяди хорошее отделение.

Он улыбнулся её грустной улыбкой, под стать её настроению, и только когда она в ответ попрощалась с ним, позволил мне утянуть себя к двери.

Мы вышли на улицу, и Саша закурил, задумчиво глядя на корпус больницы, из которого вышел. Я молчала, злая и недовольная. Моя ревность была необоснованной, но жгучей, и это раздражало особенно сильно.

— Ты клеишь мою девчонку! — возмутился Лёня, когда понял, что никто не собирается обсуждать произошедшее.

— Что? — Саша глянул на него с искренним удивлением. — Да нет же! Я ж просто гитару ей отдам твою. Ну, чтобы не пропала.

— Она бы и в квартире не пропала! — парировал Лёнька.

— Я тоже так считаю, чувак, — призналась я и пояснила: — Ну, про гитару… И что с Ирой ты общаешься — это тоже как-то стрёмно. Наверно, по идее это очень даже хорошо. А то сидит там вечерами…

— Вот именно, — кивнул Саша, поддерживая меня, а заодно и себя. Он не понял, что на самом деле я резко против, просто не могу об этом сказать прямо. — И гитара у меня — это просто пылесборник, а эта же гитара у Иры — это память о том, кого она любит. Не смог подарить ей отношения при жизни, хоть гитару подари теперь!

— Чего?! — возмутился Лёня, угрожающе надвигаясь на Сашу. — Ты меня обвиняешь и мне указываешь?

И тут Сыроежкин удивил меня, как никогда прежде. Он резко замахнулся, готовый нанести удар Саше в челюсть. Это было неожиданно и ловко, но Майский всё равно ушёл от удара, и это разозлило Лёньку ещё больше.

Наверно, у меня были круглые глаза: никогда не видела, чтобы Лёнька дрался. Он ходил на какую-то борьбу, но это было столь незначительной частью его жизни, что я никаких подробностей об этом не знала.

И вот он дрался. Из-за Ирки… Это было поразительно.

Лёня снова нападал, а Саша молча уходил от ударов, тоже не веря в происходящее.

— Я не буду драться с призраком! — заявил он, едва отойдя от удивления. Но Сыроежкин наступал, и потому приходилось уже блокировать удары, принимая их предплечьями. — Ты сам-то подумай? Вдруг, я тебя вырублю, и ты совсем… того…

Это звучало убедительно, поскольку никто из нас не знал, что происходит, если вырубить призрака.

— Да пошёл ты! — ответил Лёня, не желая обдумывать веский аргумент.

Пришлось вмешаться и, схватив Лёньку за рубашку, дёрнуть на себя. Это, конечно, никак не могло помешать, но зато отлично привлекло внимание, и Сыроежкин даже услышал меня:

— Подумай, дурачьё, что будет, если Саша прав! Вырубит тебя — и всё! И Ирку свою вообще больше не увидишь!

Лёнька посмотрел на меня и осознал услышанное. Опустил сжатые кулаки, но пока не разжимал их, не уверенный, стоит ли на этом заканчивать. Тем более, что Майский тут же прямо сказал:

— Извини, Лёня, но это не совсем правильно, что она просиживает с тобой всё свободное время. Может, я смогу вернуть её к нормальной жизни...

— Воооот! — победоносно воскликнул Сыроежкин, чем в который раз удивил Сашу, который, кажется, начинал считать моего друга неадекватом. — Про то и речь! Маша с Богданом на то и рассчитывали, посылая тебя сюда! Они, конечно, не знали, что там буду я, и мы с тобой знакомы. Но их план был именно таким: свести вас. Так что знай: как только задружишься с Ирой, Маша тебя бросит!