Книга А не как Лёнька!, страница 30 – Анастасия Енодина

— Без понятия, — пожал плечами Саша, который отнёсся безразлично к появлению этого типа. — Друг жениха. Или невесты. Я тут большую часть людей не знаю.

— А можешь узнать? — попросила я. — Интересно же!

Ему, кажется, интересно не было, и он только поморщился, показывая, как я надоела ему со своими глупостями.

Эх, никогда не умела делать умилительный взгляд, от которого любые просьбы незамедлительно исполняются, причём с радостью. Так что и сейчас Саша смотрел на меня и не собирался проникаться невинным выражением моих ненакрашенных глаз. Конечно, куда мне до его Маши. По сравнению с этим ярким пятном любая будет смотреться, как… как я, в принципе.

А про белобрысого было интересно. Он выглядел весьма интригующе, словно сошёл с экрана, на котором показывают романтичный фильм с потрясающе подобранным главным актёром. Серьёзно, обычно парни со светлыми волосами, достигающими плеч, смотрятся либо убого, будто не мыли и не расчёсывали их минимум неделю, либо как-то чересчур напыщенно, словно полдня делали укладку в салоне. В общем, в фильмах такие парни мне импонировали, а вот в жизни смотрелись как-то глупо и некрасиво. Но этот оказался исключением.

Угораздило же встретить такого персонажа именно тогда, когда я не могу с ним пообщаться!

Лёнька смотрел не менее неодобрительно. Ревновал, как обычно: не одобрял он моего интереса к другим парням, а к симпатичным — тем более. Его понять можно: обидно быть красивым и привлекательным, но знать, что подруга, хоть убей, не замечает этого в тебе, но замечает в других.

Так что я Сыроежкину его ревность прощала. Как и влюблённость в меня.

Сашу, видимо, мы всё же достали. Он долго не решался нам об этом намекнуть, но потом всё же сделал это.

— Дайте спокойно провести вечер, — попросил у меня Саша, и мне стало обидно, что он до сих пор считает, что мы с Лёнькой мыслим и действуем, как одно целое.

Да сколько ж можно! Понимаю, что мне тут ничего не светит, но хоть можно было бы воспринимать меня, как отдельную личность, а не как одну из парочки назойливых духов, свалившихся, как снег на голову и не желающих отставать.

«Дайте спокойно провести вечер!» — мысленно передразнила я его, и он посмотрел на меня так, словно передразнила я не про себя, а вслух.

Но я не смутилась, потому что точно знала, что не произносила этих слов.

Саша хотел было что-то мне высказать, и по его выражению лица это могло быть что-то важное, так что я испугалась. Зелёные глаза всматривались в мои подозрительно пристально, а губы то поджимались, то расслаблялись, словно парень никак не мог подобрать слов.

Это пугало меня, поскольку я предчувствовала, что его терпение на исходе, и скоро он нас с Лёней погонит уже всерьёз.

Меня спасла Маша — она подошла к своему парню и, нагло забрав бокал из его руки, стала медленно пить игристое вино, смотря по сторонам. Она сделала это так легко и грациозно, что даже у меня не вызвала возмущения. Словно так и должно быть.

Сыроежкин покосился на меня и заметил, что я неодобрительно смотрю на Машу. Не столько от её поведения, сколько от того, что она раздражала меня своим умением быть милой, капризной и, главное, умением вертеть Сашкой.

Лёнька же не собирался давать мне шанс разрушить отношения этой странной парочки, и потому обратился к Сашке, посмотрев на него, а потом на безучастную Машу, потягивающую шампанское и продолжающую разглядывать гостей.