Книга А не как Лёнька!, страница 62 – Анастасия Енодина

Это было каким-то нереальным, словно происходило во сне. Словно мы оба не верили, что наш танец реален, а потому не стеснялись его. Кажется, в реальности Саша никогда бы не стал танцевать с кем-то кроме своей Маши, но сейчас его руки уверенно удерживали меня, а наши тела прижимались друг к другу, и я чувствовала дыхание этого парня на своих волосах.

Кто бы мог подумать, что это так здорово: просто ощущать прикосновения, чувствовать своей кожей кожу другого человека, тем более, такого дорогого, каким стал для меня Майский. Я нерешительно опустила голову ему на плечо и закрыла глаза, счастливо улыбаясь и с удовольствием ощущая, как моих волос касаются Сашины губы.

Мы, наверно, танцевали ужасно, и если б кто-то видел нас со стороны, он бы непременно рассмеялся, потешаясь над нелепостью этого танца. Мы практически не двигались, а стояли на месте, но движения сейчас были совершено не важны: главным стало наше звучащее в унисон сердцебиение, учащённое дыхание, тепло рук и нежность прикосновений... И, конечно, то, что мы прижимались друг к другу, словно танец был лишь предлогом для того, чтобы сократить, наконец, расстояние между нами.

Рука, что лежала на моей талии, внезапно исчезла, но я тут же ощутила прикосновение к волосам, которые Саша аккуратно заправлял за моё ухо.

Подняв голову с его плеча, уставилась в зелёные глаза, полные такой нежности и тепла, что я просто растерялась. Знала, что нравлюсь ему, даже надеялась на это, но теперь не знала, верно ли поступаю...

Саша наклонился с явным намерением поцеловать, но, хоть я и не останавливала, замер, так и не коснувшись губами моих губ.

— Ты так смотришь… — прошептал он, и от его горячего дыхания у меня пошли мурашки по коже. — Это, наверно, неправильно, да? У меня есть Маша… Но…

Он не знал, как оправдать свой порыв, и потому осёкся. Это действительно было неправильно, если мыслить разумом, но в тоже время так идеально и гармонично, если прислушаться к чувствам. И если учесть, что Маши у него, по сути-то, и нет...

Я не знала, как помочь Саше найти для себя причину, почему он может позволить себе не думать сейчас о своей девушке, и потому сказала первое, что пришло в голову и показалось дельным:

— Да, это с виду неправильно. У тебя Маша... И у тебя может быть не только она, но и кто угодно другой. А у меня — только ты.

Я тяжело сглотнула, понимая, что несу чушь, которая такая правильная, но такая дикая сейчас для Майского.

— Только я... - задумчиво повторил он, а потом напомнил, улыбнувшись: — И Сыроежкин.

— Да, но он мой друг… — отмахнулась я, разочарованно вздыхая. Не надо было болтать! Надо было преодолеть расстояние между нашими губами и не дать парню начать говорить! — Саш… поцелуй меня? — попросила я, не отводя взгляд.

— Что? — переспросил он так, словно минуту назад не намеревался сделать это безо всяких моих просьб. — Я не могу, Дарин… Прости. — Он отпустил меня и отступил на шаг назад, виновато качая головой и не сводя с меня взгляда. — И этот танец… Прости меня, хорошо? Я не всегда могу воспринимать тебя, как человека… Просто захотелось какого-то тепла, и… Это неправильно.

Сумбурное объяснение показалось мне милым, как и то, что Саша не искал оправдания, а признавал ошибку и просто просил простить его за неё.