Книга А не как Лёнька!, страница 71 – Анастасия Енодина

Прибежала и, оглядев Богдана и заметив, что тот не намерен убирать свои вещи, самостоятельно взяла в руки сложенную ветровку, что лежала с Лёнькиной стороны и села аккурат между парнями.

— Ха-ха! — победоносно воскликнула я. — С меня щелбан!

— Чего это? — возмутился Лёня. — По условиям было, на кого сядет, а я вот, с места не сдвинулся, а Маша, заметь, рядом со мной. Рядом, Дарин, смекаешь?

— Вот что значит спорить на щелбан с занудой! — покачала головой я, но, пока мы пререкались, парочка уже поздоровалась, и теперь начиналось самое интересное. Я приложила палец к губам, чтобы Лёнька не вздумал отвечать мне, отрицая своё занудство, и обратилась в слух.

— Ну что, бросила уже своего Пушкина? — полюбопытствовал Богдан с наигранной усмешкой. Типа вопрос не имел для него столь уж важного значения. Но мы-то с Лёнькой заметили, как напряжён парень стал, ожидая ответа.

«Пушкин» — это, видимо, потому что Александр Сергеевич. Наверно. Отчества Майского я не знала, но полагала, что подобное прозвище у него вряд ли от того, что он гениальный поэт или всё знает.

Маша принялась теребить длинный ремешок от сумки, не зная, что ответить. Думала она так долго, что я уж и не ждала ответа, зато Богдан ждал, так что у девушки не получилось отвертеться.

— Нет, пока не бросила… — вздохнула она так, словно эта проблема лежала на её плечах тяжким бременем. И даже как-то сразу понурила их, сделавшись сутулой и несчастной.

Парень тут же пожалел, что так круто начал, а не плавно подвёл к важному вопросу о расставании с Сашей. Он посмотрел на девушку и грустно улыбнулся. Мне показалось, я угадала его мысли: «такая красивая и такая глупая, угораздило же такую полюбить».

— Так нельзя, Маш, — Богдан приобнял её за плечи, показывая, что не осуждает, а лишь хочет помочь. — Ты ничего не должна ему. Люди встречаются, расстаются — это нормально. Главное, не затягивать и делать всё вовремя. Ты собиралась покончить с этим на Василисиной свадьбе, что тебе помешало?

Так вот почему она всё время цеплялась к нему! Не потому, что она всегда такая капризная стерва, а потому что отчаянно искала повод для того, чтобы поссориться! И, быть может, у неё бы получилось, но с Сашей были мы, и потому всё остальное, что происходило с ним в тот день, он не мог воспринимать всерьёз.

— Понимаешь… — Маша начала, но тут же осеклась, подбирая слова, чтобы понятнее объяснить то необъяснимое, что помешало ей порвать с Сашей. — Он был какой-то… не такой. Это сложно объяснить, но в тот день он словно не в себе был… с самого утра, понимаешь? Всё время озирался… Но не так, как озираются, ощущая преследование… Просто вечно смотрел куда-то мимо или вообще… — Она вздохнула, понимая, что пока объяснение получается туманным и больше походит на пустые отмазки. — Он даже, кажется, говорил с кем-то… Сам с собой, что ли… Или разговор какой-то репетировал… Или с катушек понемногу съезжает… Ну не могла я ещё и расстаться с ним!

Богдан вздохнул и ничего не ответил. Погладил девушку по волосам, и она положила свою голову ему на плечо, а он начал перебирать пальцами бело-розовые пряди. Маша расслаблялась от его ласки, и вскоре ласково потёрлась носом о его плечо и призналась:

— Я пыталась, веришь? Хотела выбесить его, чтобы он сам меня бросил. Решил бы, что дурочка совсем, и бросил… Докопалась до него с лазурным верхом. Сделала вид, что не могу и пяти минут подождать… Он опоздал, но притащился в лазурной рубашке, и мне так жалко его стало…