Книга Утро без рассвета. Колыма. Книга 1, страница 88 – Эльмира Нетесова

— Да.

— Он рассказывал вам что-либо о годах заключения?

— Да.

— Что именно?

— Ерунду всякую. Это же мокрица — не человек! — поморщился Петро.

— У него, когда приехал, деньги были?

— Нет. Не было. Мы его кормили первые дни. Да и вообще…

— Что?

— Даже сменного белья для бани не имел.

— Не говорил ли он вам о врагах своих? — спросил Яровой.

— О каких?

— О лагерных. Говорил про какого.

— Не грозил убить его?

— Ночью подушку все душил.

— Вы все время вместе работаете?

— В одной конюшне, — уточнил Петро.

— Не рассказывал он вам, где был в отпуске?

— Нет. Мы с ним уже пять лет не разговаривае м.

— А замечали вы у него после отпуска перстень с рубиновым камнем?

— Нет. Да и не купит он его никогда. Платков носовых не имеет. А вы о перстене!

— Как он относится к деньгам.

— Большего скрягу земля не родила! Он — уникум жадности. Он редкий экспонат жлоба. Таким нельзя жить! — побагровел Петро.

«Так, значит, этот у покойного не мог оставить деньги. Тем более подложить ему их», — думал Яровой.

— Скажите, он из злости мог кинуться в драку.

— Если его кто-то на деньгах обманет. Тогда да! Другое его не интересует. Ему можно плюнуть в рожу, а потом дать трояк, он утрется и попросит повторить, — горячился Петро.

— Ну, а морального порядка расхождения случались у вас? — спросил следователь.

— Завел он было тут одну. Ночь был. Мы ему запретили.

— Я не о том. Об убеждениях.

— Какие у него убеждения? Он же тупой, как валенок. Спросите его, что такое мораль? Он сразу будет думать, а сколько она стоит и можно ли, продав ее, на сберкнижку выручку положить! Его мозги, только в одном направлении работают. Для него — нет друзей, неизвестно понятие о доброте и порядочности. Он глупее своей кобылы. По праву она должна бы воду на нем возить, потому что по уровню; развития и мышления гораздо выше возчика своего.

— Скажите, ну а вот вы как бы отнеслись к тому, если бы узнали что Рафит убил человека, — спросил Яровой. — Это я, конечно, к примеру.

— Убить? Если у него украдут деньги и он поймает вора, тогда да. Может. Или ограбить убитого.

— Значит, только деньги? Да. Иное его не интересует.

Начальник. коммунхоза не добавил ничего нового к сказанном Петром и начальником милиции. Зато в сберкассе Яровой узнал, что вернувшийся с материка Магомет привез денег больше, чем брал с собой.

И хотя бремя было позднее, решил не откладывая пойти домой к Рафиту. Но начальник милиции предложил привести того с дежурным в отделение милиции. И Яровой согласился.

Целых два часа Яровой не мог добиться от Рафита ни одного толкового слова. Он либо молчал, либо увиливал от ответов неуклюже.

— Скажи мне, когда ты в последний раз виделся с Авангардом Евдокимовым по кличке Скальп.

— Разве все упомнишь, с кем когда виделся? Не помню я этого.

— Ну, а зачем ты ездил на материк?

— По своим делам, — осклабился Магомет.

— Вот об этих делах я и хочу знать, — сказал Аркадий.

— А на что?

— Откуда деньги взял?

— Заработал, — ухмыльнулся Рафит.

— Это в отпуске?

— А! Дом продал!

— Чей?

— Матери. Она умерла, а мне ни к чему,

— Сколько ты жил в селе?

— Весь отпуск.

— А на сколько уезжал из села?

— Никуда не ездил.

— Ну, а если я свяжусь с селом по телефону? Узнаю. Как тогда? — смотрел Яровой на Рафита.

— Звоните, — равнодушно ответил Магомет, но глаза его забегали быстрее.

— Что ж. Село закажу. Сегодня же. Но если ты говоришь неправду… Ведь я тебя допрашиваю, как подозреваемого в убийстве Евдокимова.

— А я не убивал.

— Тогда говори правду.

— А и не вру.

— Да, но дорогу в отпуск тебе оплатили не до села, и обратно. Ты сдал в бухгалтерию билеты, а на них конечный город— Ростов-на-Дону [25] . А ты пытался это утаить. Значит есть, что скрывать! — нажал следователь.

— А я в Ростов к бабе ездил.

— Скажи адрес, сделаем запрос.

— Кто ж дает адреса милашек? — ухмыльнулся Магомет и добавил:

— Разве на квартире встречался? Нет. Она замужняя. Со мной баловалась.

— А откуда ты ее узнал? Всю жизнь прожил у себя в селе. Потом — лагеря. Поселение. И вдруг любовница в Ростове?

— Долго ли, умеючи?

— Ну хорошо, если ты настаиваешь, что в Ростове была любовница. А в Баку? Там кто?

— Там. Там тоже баба.

— И тоже любовница? И замужняя?

— Да. С холостячками не вяжусь.

— Хорошо. А в Магадане?

— Там просто так был!

— Да. Ну, а в Минск ты зря съездил. Сколько денег на дорогу потратил. А оплатили только до Ростова. Урон потерпел. Убыток. А?

— Зато свет посмотрел.

— Послушай, а не многовато ли любовниц у тебя? В твоем возрасте это даже ненормально.

— А что? Кому и в двадцать лет бабу не надо. Другой и в шестьдесят мужик.

— Тоже верно, но скажи, зачем ты все-таки скрывал, что выезжал из села?

— А я не скрывал. Ну, баб навестил и все.

— Когда и где ты с ними познакомился?

— Еще до лагеря!

— Где? — посуровел Яровой.

— На свободе еще.

— Хватит, Рафит. В Минске ты искал Авангарда. Потому что тот до судимости жил там. Потом поехал в Ростов. Хотел среди воров адрес его узнать, или у своих бывших дружков. С какими сидел. Но то ли они подсказали, то ли сам додумался — поехал в Магадан. Там узнавал. Не случайно в Баку оказался. Это — рядом с Ереваном. Этот билет до Еревана ты выкинул? На всякий случай. Чтоб и самому об убийстве забыть. Но билет не труп. Самого Скальпа не выкинешь. Почему же ты из Ростова не поехал сразу в Баку? А только после Магадана? — спрашивал следователь.