Книга Благословение небожителей. Том 6, страница 120 – Мосян Тунсю

Держась за руки, они покинули святилище Водяных Каштанов. На узкой тропинке идти по одному было куда проще, но они не желали расцеплять пальцы и петляли среди деревьев.

– Саньлан, куда мы идём?

– Там слишком шумно, пусть развлекаются без нас.

Се Лянь оглянулся на ходу и с беспокойством спросил:

– И мы их оставим? Святилище Водяных Каштанов только починили! А если его снова обрушат?

– Пусть хоть каждый день рушат! – отмахнулся Хуа Чэн. – Отстроим заново.

Принц от души рассмеялся.

* * *

Ночь. Храм Тысячи Фонарей. Се Лянь после купания облачился в тонкое нижнее одеяние белого цвета и, опершись о край нефритового стола, выводил на бумаге черту за чертой. Он составлял прописи для Хуа Чэна. Князь демонов, откинувшись на стуле, сидел неподалёку, тоже в нижнем одеянии. Он расстегнул воротник и со скучающим видом крутил в руках коралловую бусину, вплетённую в косицу. В мягком свете лампы Хуа Чэн долго не сводил с Се Ляня глаз, а затем, словно налюбовавшись, сощурился и вздохнул:

– Гэгэ, оставь, идём отдыхать.

Принц недавно уже получил сполна и не собирался вновь попадаться на ту же удочку. Было в тоне князя демонов нечто такое, от чего уши Се Ляня вспыхнули, но он взял себя в руки и упрямо продолжил писать.

– Нет уж, – сурово ответил он. – Саньлан, сегодня кто-то опять назвал твой почерк паршивым. Тебе нужно усерднее практиковаться. Иначе я под землю провалюсь со стыда, когда люди узнают, кто тебя обучал.

Князь демонов подался вперёд и вскинул брови:

– Гэгэ, помнится, раньше ты на мой почерк не жаловался…

С тех пор как Хуа Чэн вернулся, Се Лянь постоянно потакал ему, старался исполнить любую просьбу и вот, похоже, разбаловал – князь демонов окончательно потерял совесть. Покончив с прописями, принц отложил кисть и отчеканил:

– Не морочь мне голову. Всё готово, можешь приступать.

Хуа Чэн неспешно подошёл к принцу со спины, обхватил его за талию и, наклонившись, опустил голову ему на плечо. Затем отцепил от косицы коралловую бусину, положил на бумагу и велел ей гоняться за бусиной Се Ляня. Теперь они катались из стороны в сторону, мешая писать.

Своим озорством он явно пытался перетянуть на себя внимание. Принц вспомнил слова Третьего Глаза – мол, его высочество наполнен демонической энергией – невольно улыбнулся, но затем проворчал:

– Пиши аккуратно.

– Как скажешь, гэгэ.

Хуа Чэн вывел на бумаге несколько строк и отложил кисть в сторону. Се Лянь взглянул на его творение и в который раз про себя вздохнул: «Безнадёжно». После короткого молчания принц добавил внизу четверостишие, осторожно подул на лист и взял его в руки. Теперь оба могли полюбоваться на результат совместных усилий.

Даже Эмин, лежащий на краю стола, распахнул глаз и одобрительно посмотрел на бумагу.

– Бесподобно! – расхохотался Хуа Чэн. – Гэгэ, скорее напиши своё имя. Этот шедевр не оставит равнодушными потомков и прославит тебя в веках!

Се Лянь подписал стихотворение именем князя демонов, а добавить к нему своё у него рука не поднималась. Хуа Чэн, отсмеявшись, напустил на себя серьёзный вид: