Книга Благословение небожителей. Том 6, страница 22 – Мосян Тунсю

– Да, я очень уставал, но ты же меня не раздражала! Я хотел выкупить тебя!

– Довольно! – Цзянь Лань ткнула его пальцем в грудь. – В глубине души ты знал, что никогда не соберёшь нужную сумму. Ты откладывал каждую монетку, отказывал себе во всём, ежедневно давал представления, а помимо этого ещё заботился о принце и его родителях. Выкупить?! Спасибо и на том, что мне тебя кормить не приходилось!

– Но вначале ты говорила иное… Мы же условились! Я непременно исполнил бы обещание…

– Ты столько клялся мне в вечной любви, – перебила его Цзянь Лань. – И чем закончилось? Что ты мог мне дать? Единственный приличный подарок – золотой пояс, и тот запретил продавать!

Под её напором Фэн Синь с виноватым видом отступал, а демоница злилась всё сильнее:

– А этот дрянной амулет? Я, наверное, совсем сдурела, если поверила, что подобное дерьмо может кого-то защитить! Ни капли удачи не прибавилось, зато несчастья посыпались одно за другим! Ты… денег получал всё меньше, а бесился всё больше. Что ещё мне оставалось, кроме как прогнать тебя? Ждать, пока ты копыта откинешь? Ждать, пока я стану тебе противна, чтобы ты начал роптать, возненавидел меня и сам свалил?

Долгое время Фэн Синь не отвечал, и Се Лянь, наблюдающий за этой сценой, тоже не знал, что сказать. На него нахлынули воспоминания: как Фэн Синь затемно уходил на работу и возвращался домой в ночи, еле волоча ноги; как он радовался и грустил без видимой причины; как однажды, собравшись с духом, попросил у принца деньги в долг. Всё, что тогда казалось странным, теперь обрело смысл.

Фэн Синь был другом Се Ляня, его слугой – но не рабом. Он мог бы завести семью, но встретил девушку в те тяжёлые времена, когда наследного принца отправили в ссылку. Се Лянь и о себе тогда не мог позаботиться, не то что о товарище. Принц страдал, Фэн Синь тоже. Все страдали и в конце концов просто не смогли больше выносить эти мучения. Получается, Цзянь Лань первой догадалась, к чему всё идёт.

Бедняга Фэн Синь делал всё возможное, чтобы поддержать её, – даже подарил амулет и сказал, что вещица защитит и дарует удачу. Девушка бережно хранила его среди одежды своего ещё не родившегося ребёнка, но талисман не принёс им счастья.

Цзянь Лань, похоже, осознала, что наговорила лишнего, подхватила сына и направилась к выходу.

– Цзянь Лань! – окликнул её Фэн Синь. Он с удручённым видом почесал в затылке. – Ты… Вернись. Я всё ещё… Эх, я чувствую, что… хочу заботиться о вас. Должен заботиться о вас. Я же обещал.

Цзянь Лань обернулась и долго пристально смотрела на него, после чего крепко сжала в объятиях сына и хмыкнула:

– Не стоит. Я знаю, ты брезгуешь таким отпрыском, в твоих глазах он – создание тьмы. Но ничего, у Цоцо есть я.

– Я не брезгую! – возразил Фэн Синь.

– Тогда почему ты так жесток с ним каждый раз? Ты действительно сможешь принять его?

– Если он сможет измениться, почему нет?

Демоница холодно усмехнулась:

– Спрошу иначе: ты, небесный чиновник, осмелишься прилюдно объявить об этом?

Фэн Синь оцепенел: ответ был очевиден.

Неупокоенный дух свернулся калачиком в объятиях матери и злобно скалился на отца, похожий на мелкую ядовитую тварь или искалеченного зверёныша, но никак не на человеческого ребёнка.

Какой небожитель согласится признать чудовище своим сыном? От подобного позора вовек не отмоешься – окажешься не у дел, верующие отвернутся, и погаснут огни благовоний.