Книга Благословение небожителей. Том 6, страница 27 – Мосян Тунсю

Хуа Чэн едва заметно улыбнулся, и в следующее мгновение Линвэнь выпучила глаза и разинула рот, она хотела что-то сказать, но не сумела вымолвить ни слова. Если бы кто-нибудь стоял у неё за спиной, то увидел бы опустившуюся ей на затылок призрачную бабочку, помахивающую серебристыми крылышками, – именно эта кроха обездвижила небожительницу.

Князь демонов скрестил руки на груди и осклабился:

– А мне и не нужно на вас нападать, чтобы обезвредить.

Линвэнь молчала, но во взгляде её отчётливо читался вопрос: «Господин Хуа, вы забыли? Я ведь уже отдала приказ его высочеству!»

В следующую секунду подействовали чары Парчового Одеяния: Се Лянь развернулся и глаза его заволокло пеленой. Лишь спустя какое-то время взгляд принца прояснился.

– Саньлан!

Он увидел перед собой Хуа Чэна, а на груди у него поверх красных одежд лежала ладонь – ладонь Се Ляня. Князь демонов даже не попытался уклониться – просто позволил ударить себя!

Прежде чем Се Лянь опомнился, Хуа Чэн крепко схватил его за запястье:

– Отлично. Ты атаковал. Приказ теряет силу.

Он был прав: выполнив указание Линвэнь, Се Лянь тотчас почувствовал облегчение – его тело вновь обрело свободу.

Принц отшатнулся и жалобно спросил:

– Саньлан, ты ранен?!

Он вгляделся в лицо князя демонов: тот не был человеком, кожа его оставалась, как всегда, белоснежной – словно годами не видела солнца. Однако, судя по голосу, он действительно не пострадал.

– Отличный удар, гэгэ! Ты в прекрасной форме, – улыбнулся Хуа Чэн.

От этих слов принц только больше расстроился:

– Я не шучу! Я ведь только что ударил тебя со всей силы! Ты точно в порядке?

Се Лянь куда чаще защищался и пытался обезвредить противника, а потому понятия не имел, как себя поведёт, если придётся самому нападать.

– И я не шучу, – заверил его Хуа Чэн. – Гэгэ действительно очень опасный противник. Если бы не две эти штуки на твоём теле, возможно, ты превзошёл бы Цзюнь У.

Се Лянь невольно дотронулся до шеи и тут же отдёрнул руку.

– Позволь задать тебе один вопрос… – сказал вдруг князь демонов.

– Какой?

– Ты ведь мог снять их. Почему оставил оковы?

Принц растерялся:

– Наверное… чтобы они служили напоминанием… – Тут он спохватился: – Саньлан, не переводи тему! Ты должен был остановить меня, зачем подставился под удар? Что за дурная привычка?

– Дурная привычка? И это мне говоришь ты?

– А что?..

Се Лянь вспомнил случай, когда сам едва не проглотил меч, сражаясь с духом нерождённого, и осёкся.

– А то, что это всё твоё дурное влияние, – охотно пояснил Хуа Чэн.

– Саньлан, будет тебе, – махнул рукой принц. – Пора заняться проклятым одеянием. – Он смущённо подёргал за полы белого халата.

Парчовое Одеяние нашлось, теперь оставалось придумать, как его снять.

О том, чтобы сжечь Парчовое Одеяние прямо на Се Ляне, не могло быть и речи: они сгорели бы вместе.

– Придётся пока походить в нём. В конце концов, выпить мою кровь оно не может, а Линвэнь пока не в состоянии отдавать приказы.

В воздухе повисло облако синего дыма, а на месте, где прежде стояла богиня, появилась синяя неваляшка с предельно строгим выражением на личике и с кипой бумаг в руках. Се Лянь поднял куклу и сунул за пазуху, а затем они с Хуа Чэном покинули боковой зал дворца и пробрались в центральный.