Книга Благословение небожителей. Том 6, страница 98 – Мосян Тунсю

– Не удивляйся, – хмыкнул Цзюнь У. – Мне часто наносили удары в спину. Чтобы выжить, пришлось научиться некоторым фокусам. Тем не менее вы неплохо сражались! – Он улыбнулся. – За эти восемьсот лет противникам удалось ранить меня всего дважды, и оба раза ты был к этому причастен. Искатель Цветов под Кровавым Дождём, отойдите подальше. Вы же не хотите увидеть, как я сверну Сяньлэ шею.

Лицо Хуа Чэна стало мрачнее тучи, в глазах вспыхнул огонь. Се Лянь повис над пропастью – Цзюнь У достаточно было ослабить хватку, чтобы принц с высоты в сто чжанов полетел в кипящую лаву. Осознав это, Хуа Чэн нехотя опустил ятаган и попятился. Внешне он оставался спокоен, но Эмин выдавал хозяина с головой: глаз его неистово вращался, пока не уставился на Се Ляня. Хуа Чэн сделал ещё несколько шагов, и Цзюнь У наконец сказал:

– Достаточно.

Некоторое время он молча смотрел Се Ляню в глаза, а затем вдруг со всей силы впечатал принца в каменную стену! Удар оказался таким мощным, что у принца зашумело в голове, потекла ручьём кровь изо рта и из носа. До Се Ляня донеслись испуганные вопли, но он даже не разобрал, чьи именно, – всё заглушал спокойный голос Цзюнь У возле уха:

– Сяньлэ, больно?

Принц не расслышал, и демон ударил его ещё раз.

– Больно? Больно? Больно? – Он бил Се Ляня о стену, каждый раз задавая один и тот же вопрос.

Наконец принц закричал, но вовсе не то, что от него ожидалось:

– Саньлан, стой! Всё нормально, я в порядке! Не приближайся!

Не сейчас. Время ещё не пришло.

Хуа Чэн остановился, лицо его исказила свирепая гримаса, вены на тыльной стороне кистей едва не полопались, руки дрожали. Цзюнь У с невозмутимым видом продолжал впечатывать принца в камень, неустанно повторяя:

– Больно? Больно?

– Ваше высочество! – позвал советник, неизвестно к кому из них двоих обращаясь.

Се Лянь упёрся окровавленными ладонями в неровную стену и сквозь зубы простонал:

– Больно!

Губы Цзюнь У изогнулись в улыбке, и он вернул бедного принца на мост. Се Лянь, держась за гудящую голову, сел; по щекам против воли покатились слёзы, смешиваясь с кровью. Цзюнь У опустился рядом на корточки и вгляделся в лицо принца, а затем вдруг погладил его по макушке и бережно вытер кровь. От этой сцены всех сковал ужас: как будто отец, собственноручно избивший ребёнка, пытается теперь утешить малыша.

– Он… Он… Он в самом деле сошёл с ума? – забормотали спутники принца.

Хуа Чэн сжал рукоять ятагана, и глаз Эмина резко сузился. Се Лянь покорно не двигался с места, а Цзюнь У тихо рассуждал вслух:

– Глупое дитя, раз больно, зачем продолжать упрямиться? Думаешь, если биться о стену, она обрушится? Почему бы не изменить свой выбор?

– Не стану.

Цзюнь У словно с цепи сорвался: с размаха ударил принца ладонью так, что тот завалился набок. Затем поднял его и сказал тоном человека, теряющего терпение:

– Тебе непременно надо разозлить меня? Спрошу ещё раз: ты исправишься?

– Ни за что! – Се Лянь закашлялся и сплюнул кровь, заполнившую рот.

Напускное добродушие Цзюнь У сменилось безотчётной яростью – само его лицо теперь напоминало треснувшую маску. Советник, увидев, что дела совсем плохи, попытался вразумить его:

– Ваше высочество! Вам всегда нравилось это дитя, и вы не хотели убивать его! Помните, вы сами мне говорили?

Цзюнь У холодно усмехнулся: